Октябрь: Однажды в октябре. Время собирать камни. Вся власть Советам! - стр. 84
– Шайзе! – только и успел выкрикнуть Курт Венд, когда идущие снизу корабли вдруг заполыхали частыми-частыми зенитными очередями. Про пулеметы трех-, четырехдюймового калибра фрегаттен-капитан никогда не слышал. Вокруг дирижабля во множестве стали вспыхивать разрывы зенитных снарядов, по обшивке гондолы забарабанили осколки. В памяти командира L-30 на всю жизнь отпечаталась яркая бело-голубая вспышка прямо перед носовым остеклением, ледяное крошево битого стекла, брызнувшее в рубку, и окровавленное тело рулевого, повисшее на штурвале.
Пол гондолы под ногами подозрительно перекосился, а стрелка альтиметра стремительно раскручивалась, показывая, что дирижабль падает. В этом была причина того, что гондола еще не была охвачена пламенем. Корветтен-капитан Клаус Функ, зажимая окровавленную рану на предплечье, обернулся к своему командиру:
– Уходи отсюда, Курт, немедленно уходи! Иначе ты сгоришь вместе с нами…
– Только вместе с тобой, дружище, – Курт потянул раненого боевого товарища к помещению за рубкой, в котором на специальной привязи висели парашюты системы Хейнике. Быстро застегнув на штурмане ремни подвески, Курт Венд резким движением вытолкнул его из гондолы. Парашют Хейнике раскрывался принудительно, при выдергивании привязанного к корпусу летательного аппарата специального фала. Правда, и раскрывался он далеко не всегда, но об этом у фрегаттен-капитана уже не было времени подумать.
Дирижабль падал, заваливаясь на левый борт и кренясь на нос, где были разорваны большинство ячеек с водородом. Кроме того, к фрегаттен-капитану со страшным гулом приближался самый страшный враг любого дирижабля с водородной начинкой – Его Величество Пожар…
Курт Венд быстро влез в привязную систему, которой надеялся никогда не воспользоваться, и, застегнув ремни, бросился за борт. И вовремя – вслед за ним из распахнутой двери на свободу вырвалась сначала струя дыма, а потом ревущее ярко-желтое пламя. Но этого он уже не видел, потому что в этот самый момент ощутил рывок раскрывшегося парашюта, как ему казалось, чуть не вытряхнувший его из подвесной системы.
Но все обошлось, парашют раскрылся, и сам он остался жив, ниже был виден еще один белый купол, а значит, с камрадом Клаусом тоже все в порядке. Не успел Курт поднять глаза, как мимо него, оставляя жирный черный след, пронесся потерявший форму пылающий комок того, что еще несколько минут назад было дирижаблем L-30. Кроме них с Клаусом больше никто наружу не выбрался.
Теперь двум германским аэронавтам предстояла не самая приятная процедура приводнения в ледяные осенние воды Финского залива. Пробковый жилет, конечно, вещь хорошая, но он не защитит от холода. И кроме того, важно было еще постараться не утонуть, пытаясь освободиться из не самой удобной подвесной системы. Намокший купол утянет парашютиста на дно так же надежно, как чугунная гиря.