Октябрь: Однажды в октябре. Время собирать камни. Вся власть Советам! - стр. 139
Достав из своего чемоданчика бумагу и карандаш, я стал быстро набрасывать тезисы новой программной статьи, которая должна была обосновать необходимость мирного перехода власти в руки трудящихся. Тем более что она и так уже в них перешла.
13 октября (30 сентября) 1917 года, около 15:35. Недалеко от Петрограда, район Стрельны
Капитан морской пехоты Сергей Александрович Рагуленко
«Мама дорогая!» – подумал я, влезая в люк БМП и надевая шлемофон. Разве раньше мне пришло бы в голову, что капитан Рагуленко, больше известный как капитан Слон или как герр гауптман, будет делать Великую Октябрьскую социалистическую революцию! Взревели дизеля, несмотря на вентиляцию, наполняя танковый трюм угаром. Но уже широко распахнулись десантные ворота, открывая выход из тускло освещенного трюма в тусклый осенний день.
Когда аппарель пошла вниз, я скомандовал:
– Внимание!
И захлопнул люк. Двигатели взвыли на повышенных оборотах, и тут же – как только путь стал свободен – раздалась команда:
– Вперед!
Машина рванулась, пробежалась по аппарели и нырнула в балтийскую воду. Вслед за нами десантировались и остальные БМП роты. До берега было метров сто, не больше. Десантирование техники было решено провести прямо на берег в районе сразу за Стрельнинским яхтклубом. Все четыре БДК выстроились фронтом и подошли к берегу на минимально безопасное расстояние.
Сейчас в октябре, да еще в дождик, эти пляжи пусты и безлюдны. Даже влюбленной парочки не встретишь. Берег тут хороший: отлогий, песчаный. Кстати, примерно здесь в 1941 году моряки-балтийцы высаживали десант. Это когда немцы были уже у Кировского завода.
Проплыв сто метров меньше чем за минуту, БМП легко выбралась на берег. Я покрутил командирский перископ. Мои орлы плыли следом, как утята за мамой-уткой. Зрелище со стороны было фантасмагорическим.
Оказавшись на берегу, машины выстроились в колонну и устремились вслед за мной в сторону Петергофского шоссе. Как я уже говорил, место высадки было выбрано сразу за яхт-клубом. Миновав пляж и прибрежные кусты, машины выбрались на дорогу. Найти ее нам было легко, поскольку разведгруппа, высаженная заранее на быстроходных катерах, работала для нас маяками-регулировщиками. В командирский перископ прекрасно был виден боец в камуфлированной накидке, взмахами жезла обозначавший вход на дорогу, в наше время именуемую Сосновой аллеей.
Так, вписались нормально! Аллея – это скорее прямая грунтовка, обсаженная соснами, и выводит она нас на Петергофское шоссе. А оттуда прямо, прямо, прямо. Мой водитель местный, дальше он и сам знает дорогу. Окна дач темные, глухие. Нигде и никто не шелохнется. Неизвестно, что думают немногочисленные обитатели этих домиков, когда мимо них с ревом и лязгом проносятся невиданные ими ранее боевые машины. Может, прилипают носами к стеклу, стремясь разглядеть это диво дивное; может, перекрестившись, лезут подальше от греха в подпол, поближе к мешкам с картошкой и кадкам с огурцами; может, хватаются за телефон, если он есть в такой глуши, и звонят, куда попало, о прорвавшихся немцах. Нам же до этого дела нет.