Оковы памяти твоей - стр. 43

На пути нам не встретились на сотрудники ДПС, ни иные преграды, и вскоре Костя уже занёс пса в маленький приёмный покой. С врачами долго объясняться не пришлось: по виду пациента было понятно, что требуется незамедлительная помощь. И, пока собаку быстро осматривали и брили грязную шерсть, чтобы поставить катетер, я рассказывала о найдёныше, а Костя звонил в полицию. Нас бы в любом случае спросили, откуда мы принесли настолько истощённое животное.

– Он будет жить? – спросила я, когда псу начали капать лекарство.

– Трудно сказать, – отозвалась медсестра. – Первый раз вижу настолько худую собаку. Плюс инфекция в глазу, рана на шее, а ещё, судя по всему, травма таза. Хорошо, что задние лапы сохранили чувствительность, но мы в любом случае вызовем хирурга.

– Можно я посижу с ним рядом?

– Конечно.

Она даже дала мне табуретку, и я долго гладила пса по морде, а он то открывал ненадолго здоровый глаз, полный мутного беспокойства, то снова проваливался в дрёму.

– Ну, как он? – ещё через несколько минут не выдержала я.

– Даже если выживет – восстановление будет долгим, – сказала девушка. – И потребуется много препаратов… терапия поддерживающая… В общем, придётся вложиться, – закончила она мысль, и у меня внутри всё сжалось.

Я знала, каким дорогим может быть лечение – у животных полисов не было.

– Это не проблема, – сказал Костя, вставая сзади и кладя руку мне на плечо. – Сделайте всё возможное на данный момент, чтобы пёс выжил.

11. Глава 11

В порыве чувств я накрыла ладонью его пальцы, и, когда медсестра отошла, сказала тихо:

– Спасибо тебе. Я так растеряна… не могу осознать происходящее. У меня никогда не было собаки!

– А у меня были с детства. Года три я без лохматого. Как последнего потерял – больше пока не хочу. Этого жалко, конечно.

– Думаешь, хозяина найдут?

– Вряд ли. Особенно если у пса ни клейма, ни чипа нет. Хотя он, если по морде и ушам смотреть, породистый, на лабрадора смахивает.

Я тяжело вздохнула. Даже если бы это была дворняга, для меня бы ничего не изменилось. Представить, что творилось в голове хозяина, когда он делал с животным подобное, было невозможно.

Мы провели в клинике полтора часа – дожидались полиции и затем общались с офицером, потом с хирургом, не делающим радужных прогнозов. Здесь не было стационарного лечения, но и везти пса в город было нельзя. Костя договорился с врачами «по-своему» – как я поняла, за немалое вознаграждение, что несчастный, названный Подберёзовиком, останется под присмотром как минимум на сутки.

– Если нам удастся его стабилизировать, – сказал хирург Валерий Петрович, – тогда и перевезти в город сможете. Там и в стационар хороший можно поместить, у нас-то особо условий нет…