Околдованная - стр. 46

Он ищет мои глаза.

– Моя Императрица. Моя жена.

А потом, будто не владея собой, наклоняется и целует меня снова. Губы его грубые и жадные. Эти губы уносят меня в открытое море. Я тону в поцелуе, наслаждаясь его вкусом, вкусом вина.

Он накрывает меня своим телом, прижимает к кровати, и я ахаю, хотя рот мой закрыт его ртом; каждое его движение возбуждает меня.

Прерываю поцелуй. Кажется, губы уже припухли. Ищу глаза Мемнона.

– Я… скучала по тебе, – выдыхаю.

Но нет, я не это хотела сказать. Да?

Он улыбается, показывая острые клыки.

Наклоняется снова, словно собираясь поцеловать меня еще раз.

И когда его губы застывают в волоске от моих, он говорит:

– Я не верю тебе.

Он наваливается на меня, вызывая всевозможные непристойные желания. У меня перехватывает дыхание, но я в замешательстве.

Что-то тут не так, но что?

Я знаю, что сказала что-то не то, и он дал неправильный ответ, но он все равно на мне, и мои руки все еще ласкают его спину, а его бедра плотно прижимаются к моим, слегка елозя.

Он снова сдвигается, губы его скользят по моей щеке, касаются уха.

– Но я скучал по тебе. Я так чертовски скучал, маленькая ведьма.

Он отрывается от моего уха, целует подбородок. Глаза его вновь коварно сверкают, а губы кривятся в улыбке. Вид у него зловещий – но отчего-то в то же время и сексуальный.

Рука его ползет к моей талии.

– Позволь же мне показать, как я скучал, – говорит он, комкая ткань моего платья.

Он задирает мою юбку все выше и выше, обнажая ноги. И все это время смотрит на меня, словно подначивая остановить его.

Я не останавливаю.

Я полна любопытства и желания.

Охаю я лишь тогда, когда юбка оказывается выше талии, а рука Мемнона ложится на внутреннюю поверхность моего бедра.

– Неужели время, проведенное в разлуке, сделало тебя застенчивой, моя царица?

Вторая его рука падает на второе бедро, и он бесстыдно раздвигает мне ноги. Только теперь взгляд его отрывается от моего лица. Он будто пожирает глазами мою обнаженную плоть.

Жар приливает к моим щекам.

– Мемнон.

Я унижена. Я возбуждена. Я не знаю, что делать, но чертовски уверена, что слишком заинтригована, чтобы прекратить это.

Мемнон одаривает меня очередной волчьей ухмылкой.

– Повтори мое имя еще разок точно так же, маленькая ведьма. – Он вновь сверлит меня взглядом. – Мне нравится слышать, как дрожит твой голос.

Сглатываю, и он, должно быть, замечает это, потом что теперь переключает внимание на мое горло.

– Мемнон, – повторяю я, и звучит это как мольба.

Только вот не знаю о чем.

Его руки на моих бедрах напрягаются.

– Хорошо, любимая, – хвалит он меня. – Очень хорошо.