Околдованная - стр. 43
– Ой, только не говори, что тебе хотелось задержаться, чтобы ответить на вопросы Тары, – фыркает Сибил.
И правда.
Вместо ответа подношу к губам выпивку. Этот ведьмин пунш пахнет дымком, а на вкус отдает лакрицей. Но он такой не всегда; иногда он цветочный, иногда цитрусовый, иногда – медовый. Единственное, что остается неизменным, это слегка горьковатая нотка эспиритуса, ингредиента, взаимодействующего с нашей магией.
Сибил притягивает меня ближе:
– Увы, мне жаль огорчать тебя, но Кейна здесь нет.
Едва не давлюсь пуншем:
– О Богиня, Сибил! Пожалуйста, перестань о нем говорить! Он мне нравился давным-давно.
Она хмыкает:
– Ну, если месяц – это давно…
Гляжу на нее, прищурившись, гадая, то ли она помнит что-то, чего не помню я, то ли просто меня разыгрывает.
Императрица моя…
Волоски на моих руках встают дыбом.
Святая Матерь.
Взгляд метнулся к окружающим поляну деревьям в поисках обладателя голоса.
Скучаешь по мне, маленькая ведьма?
У меня перехватывает дыхание.
Не может этого быть. Он остался в Южной Америке. Он был голый, он не говорил по-английски, он не понимал, где он и когда.
Он никак не мог добраться сюда.
– Селена? – окликает меня Сибил.
Я иду за тобой.
Лихорадочно озираюсь. В последний раз, когда я слышала его голос, его магия была повсюду, заполняя синевой склеп. Сейчас, однако, воздух насыщен самой разнообразной магией. Если там есть и магия Мемнона, она просто смешалась с остальными.
И когда я найду тебя, любимая, я заставлю тебя заплатить.
– Детка, ты в порядке? – прерывает мои мысли Сибил. – Выглядишь так, будто призрака увидала.
Облизываю пересохшие губы, сосредотачиваю взгляд на подруге. Меня трясет. Нерон приваливается ко мне, поддерживая. Кладу руку на его голову, запускаю пальцы в шерсть.
Надолго припадаю к стакану. А потом, понизив голос, признаюсь:
– Когда я была в Южной Америке, после того, как наш самолет разбился, я… – Оглядываюсь, убеждаясь, что никто нас не слышит. Сглатываю. – Я, кажется, кое-что пробудила.
– Что? – Сибил недоумевает. – В каком смысле – «пробудила»?
Вспоминаю глаза Мемнона: темные, дымчатые снаружи, медовые внутри. Вспоминаю, как эти глаза смотрели на меня – так, словно я была всем, что Мемнон любил, и всем, что он ненавидел.
– Я… После крушения, там был голос – и магия, – которые звали меня.
– Звали тебя? – повторяет она, недоверчиво поднимая брови.
Киваю.
– Мои воспоминания об этом немного… расплывчаты. Но эта магия… она привела меня в гробницу.
– В гробницу?
Сибил смотрит на меня как на сумасшедшую.
– Гребаная Богиня, – шепчу я яростно. – Я не выдумываю. В своем магическом квесте я нашла непотревоженную гробницу и, черт возьми,