Око Дракона - стр. 3
– Так, – нарочито сухо поддакнул он, – а это – «прикорнуть» в реале – было не вчера ли?
Она вдруг взвыла от восторга.
– Валентин! Неужели ты опять стал писать стихи? Как здорово! Ты так и шпаришь в рифму!…
Тут она остановилась.
– Минуточку, – а что это ты вообще делаешь у двери моей спальни? Признайся, ты подглядывал, – Иванка нагло заглядывала ему в глаза, причем, правый смотрел ему в глаза настойчиво и нагло, словно это был глаз правдоруба и простака, а вот левый…
Была у Иванки такая особая примета. Когда она завиралась или мысли ее убегали в противоположном направлении от темы разговора, когда у нее была какая-то задняя мысль, или она готовила собеседнику какую-то подлянку, то левый глаз ее совершенно самостоятельно, автономно, отдельно от правого, убегал в сторону. И хотя она отнюдь не была косоглазой, но возникающие порой в ее голове неправедные мысли таким вот странным способом отражались на ее, в общем, довольно привлекательном лице.
Но об этом всем знал только один Валентин. Другим же Иванка порой просто казалась немного странной из-за этой мимолетной, впрочем, мало кем замеченной особенности. Хотя, по правде сказать, некоторые считали ее ведьмой. Но, по большей части, это были женщины, которым и самим это самое занятие было не чуждо.
– Ты мне ничего не хочешь сказать? – сурово спросил Валентин. – Ну, к примеру, чем-то порадовать?
Иванка опечалилась, словно он ей сообщил о том, что ее дом сгорел. Скромненько так пила маленькими, сиротскими глоточками кофе, и с укоризной смотрела на него. Ее взгляд словно говорил: «И чего этот удав хочет от меня, бедной?».
Она притворялась, что не понимает, о чем это он. Словно забыла, что ей было дано три дня на внесение исправлений в ее последний роман о кладоискателях, который с нетерпением ожидало одно крупное издательство.
– Ты завтракал? – вместо этого спросила она у Валентина. – Кто тебе завтрак готовит? Кто кофе по утрам заваривает? Умеет ли кто это делать так же хорошо, как я?
«Решила заболтать проблему? Не получится».
Валентин уверенно, эдак «по-мужски», твердо и многозначительно посмотрел ей в глаза.
– А что это ты говорила там, в спальне? – спросил он.
Иванка изобразила на лице полное непонимание.
– Странная привычка – разговаривать сама с собой, – не успокаивался Валентин.
Иванка вдруг совершенно искренне разозлилась.
– Не понимаю, о чем ты. А если хочешь спросить о концовке «Черного ветра», романа о кладоискателях, так прямо и говори… Нет, не дописала!
Валентин понял, что не надо пока больше на нее давить.
– Нет, не пила, не курила, ни то, ни другое, и даже не третье, – на которое ты так нагло сейчас намекаешь! – Иванка смотрела на него уже с каким-то сожалением, словно на большого, но глупого ребенка, которому, хоть и трудно что-то объяснять, но приходится… В то время, как он хранил полное (в смысле – наполненное немым укором) красноречивое молчание.