Окно в Энцелад - стр. 27
Наконец Снежана попыталась отстраниться, прошептала:
– Погоди, я не для этого пришла. Нам надо поговорить, это очень важно…
– Позже, – ответил Макс, прижимая ее к себе.
Он несколькими резкими движениями сорвал с нее короткое летнее платьице и потащил к кровати…
Полчаса спустя они сидели за столом на кухне и пили чай. На Максе были лишь брюки, а Снежана завернулась в полотенце после душа. Она безмолвно отхлебывала горячий напиток, посматривая на любовника, который хмуро катал по столу хлебные крошки и скидывал их на пол.
– Прости, милый, – промолвила она наконец.
Макс покивал, но ничего не сказал. Взял чашку в обе ладони, будто грел руки, подул.
Она сказала вновь:
– Прости, пожалуйста.
Он насупился и промолчал, но она смотрела требовательно, ожидая ответа, хоть какой-то реакции на то важное, о чем поведала несколько минут назад.
– Пойми, так надо, – настаивала Снежана, – я не могу по-другому.
Макс вздохнул – отмолчаться не удастся – и сказал:
– Понимаю, ты не хочешь ему гадить. Окей, это я принять могу. Но при чем здесь ребенок?
– Максик, милый мой, как же ты не понимаешь, ребенок и будет самой большой гадостью с моей стороны, большей, чем все остальное.
– Значит, его надо убить?
Снежана вздрогнула при этих словах, взглянула на любовника возмущенно, но миг спустя виновато, тоскливо, даже обреченно. Она потупила взор, а когда подняла глаза, в них стояли слезы.
– Это… – проговорила женщина, – …это будет меньшим злом.
– Ага, скажи это ребенку.
– Господи…
Снежана закрыла лицо руками, Макс напрягся, но рыданий не услышал. Она просидела так несколько минут, а когда отняла ладони, глаза были сухи и скорбны.
– Меньшим или нет, но я не могу так плюнуть в душу человеку, который, в принципе, не сделал мне ничего плохого и который ни в чем не виноват. Так уж вышло, что ты и я встретились в тот день, когда в нашем офисе полетели все компы. Мы с тобой не виноваты, что понравились друг другу. Да, я решила поддаться страсти и пойти дальше, переступить грань. Моя вина, что я это сделала, но ее нет в том, что я этого так сильно желала…
Макс помотал головой.
– Мы не на суде, при чем здесь вина? Каждый из нас троих внес свою маленькую или большую лепту в ту ситуацию, в которой мы сейчас оказались. Единственный, кто в самом деле ни в чем не виноват, это…
Он осекся, поняв, что вот-вот уколет любимую женщину туда, где больно. Снежана тряхнула рыжими кудрями, серые глаза вновь заблестели. Дрожащим голосом она выдавила:
– Да, это ребенок. Можешь не продолжать, сама знаю. – Она наклонилась над столом, заглянула в глаза любимому: – Но пойми же ты наконец, я не смогу выносить и родить ребенка и при этом солгать мужу, что он от него. Я и так чувствую себя шлюхой, а если такое сделаю, стану говном последним.