Окно в Энцелад - стр. 22

– Это я принять могу, – одобрила Снежана. – Я тоже.

Они помолчали. Мерное дыхание женщины щекотало кожу на его груди, мягкие пальцы нежно поглаживали острый, рассеченный шрамом подбородок.

– Никита не объявлялся? – вдруг спросила она.

– Пока ни слуху ни духу, – с усмешкой ответил Макс.

– Ну и слава богу! Он меня раздражает.

– Ну что ты, Никита хороший.

Она только фыркнула в ответ, но признала:

– Наверное, в самом деле хороший. Ты говорил, он тебя спас…

– Да, спас, – помрачнев, буркнул Макс.

– Прости, – сказала Снежана, заметив перемену настроения.

– Нормально. Если б не он, я бы загнулся в том долбаном детдоме.

Она промолчала, размышляя над его словами, прижалась к нему плотнее, обняла крепче, будто стремилась укрыть, защитить.

– А что Саша и приемные родители? – спросила она после недолгой паузы. – Они знали про Никиту?

– Нет, – покачал головой Макс, – никто. Они не приняли бы нас двоих. Но с Сашкой я сдружился довольно быстро, Никита даже ревновал немного, хоть и не признавался. Через год мы стали как всамделишные братья.

– Сколько тебе было, когда тебя усыновили?

– Тринадцать…

Снежана провела ладонью по гладко выбритой голове.

– Привычка бриться наголо – оттуда? – спросила она.

– С самого детства, – кивнул он. – Необходимость, которая стала привычкой.

– Божечки, бедный ты мой, – прошептала она.

Макс хмыкнул, проворчал:

– Только Никите такого не скажи.

– Да знаю уж…

Она помолчала, а затем решила сменить тему:

– Уверен насчет ребенка?

Он скосил на нее глаза, но Снежана рассматривала волоски на его груди, будто ждала ответа от них.

– Да. А ты?

Она вздохнула, но ничего не сказала. С неохотой отлипла от мужчины и, пошарив рукой по прикроватной тумбочке, взяла свой телефон, взглянула на экран.

– Мне пора. Он скоро вернется.

– Спасибо за сюрприз, – улыбнулся ей Макс. – Порадовала и удивила.

– Люблю удивлять, – промурлыкала она в ответ, а затем потянулась, встала и принялась одеваться.

Короткие мгновения счастья подходили к концу, Макс это чувствовал. В последнее время течение жизни стало ощущаться дискретно, скачками, – от свидания к свиданию. Разглядывая волнующие изгибы подруги, которая расчесывала волосы перед зеркальной дверью гардероба, он думал о том, что человек живет, когда счастлив, в остальное время просто существует. А счастье, увы, беспрерывным не бывает.

Несмотря на жаркий день, ночь выдалась прохладной. Воздух облепил стылыми щупальцами полуобнаженное тело, медленно пробираясь под кожу и стремясь дотянуться до сердца, схватить его, сжать и заставить замереть. Но сердце, наоборот, колотилось о ребра, желая вырваться из заточения, гнало горячую кровь по венам, не позволяя холоду остудить тело.