Океанский патруль. Книга вторая. Ветер с океана. Том 4 - стр. 21
– Я помню, – сказал кто-то, – мы еще в школе проходили: Ярослав Мудрый на дочери Олафа тогда женился.
– Ну, куда ты лезешь, аж на самую печку, – оттолкнул Ставриди Буслаева, – и оттуда хорошо слышно!
– Тихо! Ша! Мне вопрос задать надо… А вот, товарищ лейтенант, войны, выходит, и не было, пока они женаты были?..
– Пока Ярослав Мудрый был жив, – серьезно продолжал Олег Владимирович, – на севере, товарищи, войны не было. Но после смерти Ярослава норвежцы повели войны с русскими поселенцами, которые селились тогда по Лютен-фиорду.
– Это где такой? – спросил кто-то.
– Примерно около нынешнего города Тромсе, – ответил Самаров. – Войны продолжались до самого 1323 года, когда в городе Орехове был заключен мирный договор, и отныне нашим рубежом стал считаться уже не Лютен-фиорд, как раньше, а Варангер-фиорд, или, если говорить по-русски, то просто Варяжский залив.
Матросы снова зашумели.
– Это что же получается, границы отступили на восток?
– Да, товарищи, в пору междоусобиц среди русских князей, в пору нашествия татарских полчищ на Русь нашему государству было очень трудно оберегать свои отдаленные от центра северные земли.
– Ладно, – хмуро отозвался Алеша Найденов. – А вот скажите, товарищ лейтенант, как случилось, что потом граница придвинулась к самой Печенге?
– Ну, а в этом, товарищи, виновато одно лишь царское правительство. И прямой виновник этому один человек, имя его останется в истории нашего севера позорным пятном…
Матросы еще теснее сгрудились вокруг него:
– Кто этот человек?
– Этот человек – полковник-квартирмейстер Галямин.
– Как вы сказали?
– Га-ля-мин, – по складам повторил Самаров. – А случилось это так… В 1809 году, когда Финляндия была присоединена к России, участки Печенгских земель оставались спорными. Но уже назрела потребность привести северные границы в «ясность». И вот для этой цели правительство послало в 1825 году Галямина, который уступил Норвегии область вплоть до реки Паз, что ранее принадлежала России.
– Во гад! – не сдержался Буслаев, ударив кого-то кулаком по спине.
– Тише ты! – набросились на него, и в первую очередь тот, кого он ударил. – Не мешай слушать!
– Прежде чем ставить пограничные столбы, – продолжал Самаров, постепенно сам воодушевляясь своим рассказом, – Галямин изрядно погостил в норвежской крепости Вадсе, то есть, попросту говоря, за взятку продал русскую землю. И границы, товарищи, придвинулись к самой Печенге, к древнему городу, с которым связаны имена людей, дорогие сердцу каждого русского человека…
– А что это за имена, товарищ лейтенант?