Океанский патруль. Книга первая. Аскольдовцы. Том 2 - стр. 21
– Вы знаете, штурман, – говорил Артем, – вы себе готовите неплохую старость. Будете в отставке директором бакалейной лавки. Только вот беда – воевать скверно. Еще Петр Первый говорил: «Интендантству, кокам, хлебопекам и прочей нечисти во время боя на верхнюю палубу не вылезать, дабы своим мерзким и нечесаным видом не позорить храброго русского воинства…»
Прохор Николаевич совсем по-домашнему, словно в компании хороших друзей, вышел из-за стола и весело сказал:
– А ну-ка, как у нас в Поморье говорили: время – наряду, час красоте… Старшина, выходи!..
Алеша Найденов весело тряхнул чубом:
– Эх, была не была!.. Какую?
– Нашу, поморскую.
– Алешка, жги! Рррасце-е-елую! – крикнул боцман.
– Чем с плачем жить, лучше с песнями умереть, – сказал Найденов и вышел на середину круга. – А ну, гармонист, кто из нас быстрее: ты пальцами или я ногами?..
Он постоял немного, точно загрустив о чем-то, потом не спеша, словно нехотя, стал перебирать ногами и, прищелкивая пальцами, зачастил речитативом:
Шаг сделался чаще, движения быстрее, и вдруг, подавшись вперед, он с гиком пролетел по кругу, почти не касаясь ногами палубы, встряхивая смоляным чубом.
– Цыган, – убежденно сказал Лобадин, – как есть цыган…
Не выдержал боцман и, заплетая скрюченными ревматизмом ногами, пошел вприсядку:
Его оттащили обратно, посадили за стол.
– Пей, старина, рассказывай о своей Поленьке, только не мешай…
Пеклеванный смотрел на Варю, видел, как загораются азартом ее глаза, и не удивился, когда она встала, присматриваясь к ритму бешеной поморской пляски, – Артема самого подмывало веселье, и он невольно завидовал той суровой простоте в обращении с командой, какой обладал Рябинин.
томно и шутливо пропела Варенька, пройдясь по кругу легко, как пава.
Но гармонист уже не выдержал:
– Ой, дайте отдохну! Не успеть моим пальцам за ногами вашими…
– Вальс! Тогда – вальс! – объявила Варенька, хлопнув в ладоши.
Мордвинов, почти весь вечер одиноко простоявший возле радиолы, поставил пластинку. Варенька подхватила его, потащила за собой.
– Ну же! – приказала она. – Вальс!..
– Да не умею я, – взмолился он и сразу же наступил ей на туфли своим здоровенным яловым сапогом. – Видите – не умею…
– А ну тебя, бегемот несчастный. – И Варенька, бросив его, перепорхнула к лейтенанту Пеклеванному. – Вы-то, надеюсь, умеете?
Все как-то невольно расступились, столы отодвинули к рундукам, и пара молодых, оба лейтенанты, взволнованные этим танцем, – танцем, когда каблуки стучат по заклепкам, когда нагибаешься, чтобы не удариться о трубу паропровода, – они танцевали, пока не оборвалась музыка. А музыка, смешно и жалобно взвизгнув, оборвалась на самой середине, и все повернулись в сторону Мордвинова.