Океан на двоих - стр. 4
– Схожу за туалетной бумагой, – сообщает Агата, удаляясь.
Я вычеркиваю бумагу из списка. Я поделила его на секции: сначала крупы и макароны, потом овощи и под конец замороженные продукты.
Сестра возвращается, нагруженная товарами, и ни один не похож на туалетную бумагу.
– Я нашла бриоши с кусочками шоколада! Ты помнишь Мимины?
– Агата, мы составили список…
– Ты составила список, – возражает она. – И ты настояла, чтобы мы распланировали меню на неделю.
Я не отвечаю. Мы вместе всего несколько часов, а придется пробыть семь дней. Поводов для ссоры будет предостаточно.
Она открывает пакет и отламывает кусок бриоши.
– Хочешь?
Она ждет, что я откажусь. А я беру кусок и запихиваю в рот. Чтобы она не подумала – еще и она, – что я психоригидная.
Это любимое оружие Алекса, к которому он прибегает, когда я упрекаю его в отсутствии инициативы.
«Ты стоишь у меня над душой, когда я загружаю посудомойку, ты всегда в претензии, когда я готовлю еду, тебе не нравится, куда бы я ни предложил пойти. Все, что я делаю, не катит, так что я уже просто боюсь что-либо делать».
Возразить нечего. И если честно, доля правды в этом есть.
Мне долго нравилось то, как он живет, как со спокойной силой наблюдает мир, его способность плыть по течению, довольствуясь тем, что жизнь может дать. Он был безмятежностью, которой у меня не было, и я могла жить с ней, только если она не ощущалась. Я ухватилась за него, чтобы он оторвал меня от детства. Я спрятала свои тревоги в его крепком теле, укрылась в его больших руках, которых хватало, чтобы обнять меня целиком.
Но время искажает достоинства, превращая их в недостатки.
Агата закрывает пакет с бриошами и адресует мне дерзкую улыбку.
– Пойду возьму чипсов, думаю, ты не внесла их в свой список.
Я смотрю ей вслед, пока она идет к нужной секции; уж конечно, я не стала ее предупреждать, что у нее под носом шоколадные усы.
Мы встречали Рождество у Мимы и дедули. С нами были дядя Жан-Ив и кузены Лоран и Жером. Мы, дети, ночевали вчетвером в спальне внизу, было весело, Агата из-за насморка всхрапывала, точь-в-точь как папина газонокосилка. Когда мы встали, даже пипи не сделали, сразу отправились к елке – посмотреть, приходил ли Санта.
В школе Марго говорила мне, что его нет, а я говорила – есть, но учительница сказала, Марго права. Я проплакала всю перемену. Вечером папа сказал, что мне наплели глупостей, но я уже не знала, кто говорит правду, и опять заплакала. Папа велел мне сидеть в своей комнате, и тогда он докажет, что Санта есть, только я должна обещать не открывать дверь. Я поклялась и высморкалась в рукав.