Океан на двоих - стр. 17
– Хорошего дня, месье!
Он смотрит на меня так, будто я его глубоко оскорбила, и отвечает тем же тоном, что раньше:
– Заткни пасть, мешок с дерьмом!
Я первая ученица в классе. Я уже была первой в прошлом месяце, а что сейчас – не думала, ведь Селина пишет большие буквы лучше меня. Учитель дает мне выбрать картинку из коробки. У меня уже все есть, это картинки, которые кладут в коробки с какао, но я ничего не говорю, отдам ее Селине.
Папа и мама будут рады, а Эмма отдаст мне свой плеер, она обещала. Он ей больше не нужен, на Рождество ей подарят магнитофон. Она сказала, что отдаст мне еще и диск Рока Вуазина, я знаю слова его песен наизусть. Мама тоже его обожает, но больше любит Патрика Брюэля.
В класс входит директриса и вызывает меня. Все смотрят на меня, я ничего не понимаю, надеюсь, что вручат еще какую-нибудь награду. Я иду за ней, мне немножко страшно, и я вижу во дворе маму. На ней зеленое пальто, а глаза у нее красные, и она плачет, глядя на меня. Может быть, она так рада. Она пытается что-то сказать, но не может, и тогда директриса говорит мне, что папа попал в аварию.
Мама не знала, стоит ли нам идти на похороны, но Мима сказала, что это важно.
Народу собралось совсем немного. Похороны я видела всего лишь раз, по телевизору, когда хоронили Колюша, людей было гораздо больше. А ведь мой папа тоже был хороший.
Мима все время гладит нас по волосам. Дедуля держит ее под руку, она чуть не упала, входя в церковь. Кюре перепутал имена и назвал папу Аленом, а его зовут Мишель. Это рассмешило кузена Лорана, он не мог остановиться, и тете Женевьеве пришлось вывести его на улицу.
Все так долго, надо вставать, садиться, вставать, садиться, кюре все время говорит про Иисуса, хотя умер-то папа.
Мама много плачет, наверное, она его еще любила.
Мартина сидит в дальнем углу церкви с Давидом. Я не решилась с ней поздороваться, маме и так плохо.
Есть время подумать о папе, но мне вспоминается только прошлое воскресенье. Мы смотрели «Спасателей Малибу», и Митч Бьюкеннон сказал, что в лодке блеснуло очко. Папа засмеялся, я не поняла почему, он мне объяснил, и мы смеялись вместе. Агата хотела, чтобы ей тоже сказали, но папа не стал, потому что она еще маленькая. Он велел не рассказывать маме, я обещала, но все равно проговорилась, и она сказала, что он дурак.
Все выходят из церкви, и какие-то дяди выносят гроб. Мы идем на кладбище, оно совсем рядом. Небо оранжевое, солнце садится, и в первый раз мне от этого грустно. У меня мерзнет правая рука. В левой, с тех пор как умер папа, я держу руку сестренки.