Океан - стр. 44
У Дамиана Сентено было время как следует разузнать об обычаях Плайа-Бланка, и он выбрал удачный момент между девятью вечера и полуночью, когда в единственной таверне, превращавшейся иногда в казино, около десятка человек играли в карты или вели разговоры о событиях, произошедших в последнее время в поселке и потрясших местных жителей.
Дамиан Сентено со своими людьми неожиданно возник на пороге и тут же направился к стойке, грубо сколоченной из досок старых баркасов и толстых, принесенных прибоем к берегам Папагойо бревен, и потребовал лучшего вина из Уги и шесть стаканов.
Трактирщик Исидоро на несколько мгновений опешил. Пробежавшись взглядом по лицам завсегдатаев, которые прервали игру и теперь молча смотрели на чужаков, он хотел было отказать вошедшим, однако, сообразив, что этим самым он только ухудшит ситуацию, выставил стаканы на барную стойку и принялся наполнять их, разливая вино из одного из самых своих больших кувшинов.
– Всем добрый вечер!
Голос Дамиана Сентено прозвучал ясно и четко. Здороваясь, он повернулся в сторону присутствующих. Он опирался на стойку и демонстрировал людям, что под его распахнутой рубахой нет никакого оружия.
Пятеро головорезов последовали примеру своего предводителя, и даже самый тупой островитянин понимал, что, хоть они и пришли без оружия, намерения у них были самые что ни на есть серьезные.
Никто в ответ не произнес ни слова, но Дамиан Сентено и не нуждался в ответе, так как немедля добавил:
– Кто из вас Торано Абрео?
– Торано никогда не ходит в таверну, – ответил ему старый рыбак, чье лицо, казалось, было соткано из тысячи тончайших морщин. – Все свои деньги он потратил на баркас, который на днях поджег какой-то сукин сын.
Дамиан Сентено взял преподнесенный ему стакан и, осушив его одним глотком, тем же тоном задал вопрос:
– А есть здесь хоть один сукин сын, который осмелится утверждать, что это я или кто-то из моих людей поджег баркас? – Он сделал короткую паузу и добавил: – Если есть, пусть подойдет, и я ему размозжу голову. И если так думают два человека, пусть подойдут, и их ждет та же участь. И даже если их трое… Ибо каждого из нас и три человека не заставят проглотить свои зубы.
Рыбаки один за другим начали подниматься, отставляя в стороны столы и стулья, – они последовали примеру старого морщинистого рыбака. Кое-кто из них стал снимать рубахи, осторожно складывая их в одном из углов бара.
Затем островитяне, за исключением стариков, которые отошли к дверному проему и оттуда решили наблюдать за грядущей схваткой, начали наступать. Самым первым и самым решительным из них оказался сын дона Хулиана, более известный под прозвищем Гуанчито. Именно он нанес удар, от которого Хусто Гаррига ловко увернулся.