Окаянный престол - стр. 13
Увлекшийся Басманов говорил уже обыденным неясным русским языком, забыв, что для степного атамана эта речь пока – великоумная чужбина.
– А где Кучум, овса он получил? – Корела вдруг поднялся и оправился.
– Пошел, Андрюша? Значит, зря я распинался. – Басманов огорченно привалился к белой стенке, смазал ребром ладони по подоконнику. – Игнашка, гостя проводи к коню!
– Так не шепнешь на дорожку, Петр Федорыч, какой там Рюрикович хитрит? – обернулся на пороге казак. – Мстиславский али Трубецкой?
– Это Гедеминовичи, – сухо поправил невежду Басманов.
– Слышь, а царю сказал? Дмитрий знает?
Но воевода огладил усы, положил за кушак руки и не вымолвил слова, не двинулся больше, пока атаман, оценив головой прочность низенькой притолоки, не покинул служебной избы.
Тогда Басманов с размаха швырнул на стол стальной кулак, следом за ним упал сам, сгреб щепотью на темени остриженные под полутатарина кудри, – мореный стол откликнулся весомым кратким эхом, напомнив все сразу распирающие старый дуб дела. Добрую половину сих дел, начатых при Годунове, давно надо было сжечь, но Басманов все медлил, не подымалась рука. Из верхнего слоя харатей, противней, книг Петр Федорович понял: нонешний царь и чернец Чудова монастыря Гришка Богданов Отрепьев – один человек. Сходство примет, составленных со слов родных, знакомых Гришки – галичан, монахов суздальских, московских, сличение литовских, русских мест и дат освобождало от всяких сомнений.
Нравственный традиционный ум Басманова изнемогал, тщась осознать свой путь, долг, в поколотой нескладной исторической мозаике, но неожиданное молодое сердце воеводы дышало радостью, когда так думал: все же не сынок безумного тирана и не породистый придворный лис, а свой, сноровистый собрат-самородок садится на великорусский престол!.. Хотелось посоветоваться с кем-то умудренным прочно, перевести дух, опершись на прозрачно-преданного, близкого. Но всюду скорые кроткие взоры бояр, дьяков, от меха шапок до сафьяна сапог покорившихся и все же не покоренных, либо кичливые по мелочи ляхи…
Со страшным скрежетом решетчатая рама окна вдруг пошла, чубарая конская голова всунулась в горницу – Басманов рванул бешено ящик с пистолями… да вовремя услышал хриповатый голос:
– Лады, Петр Федорович, мы с Кучумом прибыли к тебе на службу, – над конскими ушами показался всадник – атаман Андрей. – Мы так прикинули: у родовитого злодея в погребках поди не счесть сулеечек старинной выдержки, где-то еще такое приведется?.. Попробуем Дмитрия оборонить… – и казачок протянул воеводе надежную, слабо дрожащую руку, которую Басманов с чувством сжал.