Окаянные девяностые - стр. 19
Ролф бросал нетерпеливые взгляды то на таймер, то на дверь и с нетерпением ждал доклада Саттера. Встреча с Финкелем затянулась более чем на два часа. Наконец за дверью послышались торопливые шаги. Она распахнулась, и на пороге возник Саттер. Его довольный вид говорил сам за себя. Ролф отложил в сторону шифровку Директора ЦРУ и не смог сдержать своих эмоций:
– Ну наконец вы закончили, Джон! Как прошла встреча?! Какие перспективы?
– Все о’кей, сэр! С Финкелем мы не ошиблись. У меня не осталось сомнений, он действительно имеет прямой доступ к важным секретам, – заверил Саттер и расплылся в улыбке.
– Поздравляю, Джон! Присаживайся!
– Спасибо.
– Как себя вел Финкель? Как пошел на установление контакта? – торопил Ролф.
Саттер присел за стол, положил перед собой досье на Финкеля и заговорил языком доклада:
– Сэр, на основании вашей санкции, мною 28 сентября…
– Джон, оставь эти формальности, – остановил Ролф и предложил: – Давай на словах и главное!
– О’кей. Если говорить об общем впечатлении, то он умен, хитер и ему палец в рот не клади.
– В его годы, да еще прожив 57 лет в СССР, другим и не будешь.
– К тому же, Моисей, – отметил Саттер.
– Для нас это хорошо, быстро не попадет под колпак русской контрразведки, – с улыбкой заметил Ролф и уточнил: – А почему он так рвется к нам, а не в Израиль?
– Видимо, хватило горького опыта сына. Выходит, что не всякому еврею земля обетованная – земной рай.
– Будем считать, что это так. И все-таки, есть ли в России что-то, что может его держать?
– Думаю, нет. Как говорят русские: она осточертела ему хуже горькой редьки. Он жаловался на нищету, подорванное здоровье и отсутствие всякой перспективы. Считает, что Россия вслед за СССР рухнет в пропасть.
– Спешит сбежать с тонущего корабля?
– Да, и занять не последнее место в шлюпке, плывущей к нам.
– О’кей, Орел хорошо делают свое дело, пусть и дальше продолжают в том же духе, – распорядился Ролф и вернулся к разговору о Финкеле. – Как наш будущий «Хэл Рубинштейн» реагирует на проблемы сына?
– Переживает.
– За него или себя?
– Скорее за себя. Старик далеко не дурак и прекрасно понимает, в свои 57 сын для него последняя опора.
– Ее надо выбить! – категорично отрезал Ролф и потребовал: – Поэтому, Джон, свяжись с коллегами в Бельгии и пусть они создадут проблемы сыну.
– О’кей, сегодня же сделаю, – заверил Саттер и продолжил доклад: – Что касается жены Финкеля, то она действительно больна и нуждается в серьезном лечении. Он показывал ее медицинский эпикриз. В нем…
– К дьяволу эпикриз! Америка не приют для убогих! – отмахнулся Ролф и подчеркнул. – Ее болезнь – для нас дополнительный рычаг, чтобы давить на Финкеля!