Охотники за пиратами XXI века. Защита торгового флота - стр. 58
– Гарри, смотри-ка! А эти автоматы новее – не такие раздолбанные, как первая партия, и патронов много!
Отставной мент ничего не ответил, лишь, сердито засопев, быстро перещупал калаши и выхватил из кучи один – облюбовал для себя.
– Этот – мой! Я сейчас приклад подгоню по рукам, удлиню, тряпку намотаю, да мушку натру фосфором для ночной стрельбы…
– Хорошо, тогда мой вот этот, – согласился я с его выбором и взял себе оружие с примкнутым трехгранным китайским штыком.
Автоматов было всего три, и поэтому Джексон взял себе оставшийся – спорить не стал.
– Костя, я думаю, что арабу автомат по рангу не положен! Кто он на судне? Никто! Пошел в пень! Не верю азиатам. И ты не верь, – продолжал гнуть Гарри свою конфронтационную линию.
Полковник не на шутку разозлился:
– А как же ему нести вахту? Мы ведь по очереди будем стоять: четыре через двенадцать часов.
– Пусть стоит без ствола. Чуть что, шумнет – прибежим и отстреляемся… Или свой ствол сдавай ему в аренду. А почему за него переживаешь? Подозрительно мне твое поведение…
Джексон от досады чертыхнулся и ушел прочь в каюту, а Гарри, злорадствуя, произнес:
– Я же говорил, он за арабов! Увидишь, он и с пиратами заодно. Не вышло продать нас накануне Мохаммеду, так он тут же нашел себе другого напарника. Погляди, как он об этом сопляке печется. Больше, чем о нас. Попомни мои слова: Джексон – крыса!
В основном, за вычетом мелочей, жили мы с Гариком душа в душу, особо не мешая друг другу в быту.
Конечно, меня смущали отдельные странности в поведении отставного милиционера – но все в пределах нормы. Гарри любил прихвастнуть, что написал в свое время сценарий для фильма. Правда, я этого фильма не видел. А еще, что он поймал несколько сотен наркокурьеров, что уничтожил при задержании примерно столько же бандитов. Каждая история завершалась словами: шлепнул казаха-наркошу или нескольких казахов-наркоманов. Самая большая проблема – старый опер храпел во сне как сивый мерин. А уверял, что спит спокойно! Враль! Стоило мне вернуться с вахты во время его сна, уснуть было невозможно: из глотки Гарика вырывались душераздирающие стоны, хрипы, свист, бульканье. Приходилось расталкивать соседа крепкими тычками.
– А? Что? На пост? – вскакивал сосед спросонья.
– Храпишь, блин! Повернись на бок!
Гарик поворачивался, но ненадолго, – следовало поторопиться уснуть, пока он не вернулся в исходное положение и не возобновил свои трели.
Вечером, после двадцати одного часа, как правило, я заглядывал в кают-компанию, набирал хлеба и нарезку (копченая или соленая красная рыба, сыр, колбаса или ветчина), мы кипятили чай, и за бутербродами вели с Гариком разговоры за жизнь.