Охотники за пиратами XXI века. Защита торгового флота - стр. 4

– Свистишь! – ухмыльнулся Алекс. – Староверы вина не пьют! Но раз не куришь – молодец! А я слаб – никак не могу отделаться от пагубной привычки.

Алекс раскурил сигариллу, блаженствуя, прищурился, чуть прикрыв глаза выцветшими на солнце ресницами, затем, глубоко и нервно затянувшись, принялся выпускать колечки дыма в сторону от стола размеренно, через секундные промежутки. Я невольно задержал взгляд на колоритном и мужественном лице соседа, буквально просящемся на холст художника-портретиста: щеки и лоб испещрял десяток глубоких морщин, три небольших шрама (на подбородке, через всю левую щеку и над левой бровью) придавали лицу суровый и угрожающий вид.

«Шрамы украшают мужчину!» – припомнил я старое банальное изречение, которым особо любят бравировать люди, сами пороха не нюхавшие, под пулями не бывавшие и боевых шрамов не имеющие.

– Где тебя так шандарахнуло? Чем?

Алекс внимательно и оценивающе придавил меня тяжелым взглядом выцветших серо-голубых глаз.

– Было дело… приласкало. В восемьдесят четвертом. Минометный обстрел, осколками чуток зацепило… Сантиметром бы пониже – и быть мне без глаза!

– Повезло, – кивнул я в ответ и подвинул стакан для добавки. – Могло быть и того хуже – могло и в висок прилететь.

Алекс подлил, чокнулся со мной, чуть приподняв свой стакан, и произнес хрипло:

– За наших… За тех, кто не вернулся…

Я кивнул и хлебнул до дна – мне тоже было за кого выпить. Алекс умолк, собираясь с мыслями, и наконец начал разговор по делу, предварительно хорошенько пригубив гранатового цвета чилийского вина.

– Дружище! Никита отрекомендовал тебя как надежного и бывалого. Ты где в Афгане воевал?

– В сто восьмидесятом полку.

– Это где территориально?

– Сто восьмая дивизия. Кабул, Баграм, Чарикар и прочие злополучные места… Зона ответственности – весь Центральный и Восточный Афганистан, но мы и вплоть до Фай-забада и Алихейля ходили.

– А в какие годы?

– С июля восемьдесят пятого по июль восемьдесят седьмого. В рейдовом батальоне. А что?

– Ага! Значит, после меня был. Я с восемьдесят третьего по восемьдесят пятый воевал. Спрашиваешь, что за дело… Да так, ничего особенного… Чуть позже расскажу.

Этот легкий допрос, как бы невзначай, меня начинал слегка утомлять. Проверяет, не вру ли про войну? Зачем? Что ж, проверим и его.

– А ты сам-то в каком полку служил?

– В шинданской дивизии, в районе Герата. Обучал и руководил отрядом снайперов… Я мастер спорта по пулевой стрельбе. В Афган сразу после ВИФКа[1] загремел.

– А-а-а… – понимающе протянул я. – Мало чего хорошего было в вашем Герате: засады, стычки и обстрелы.