Охотники за первым снегом - стр. 5

Кант режет склон, после небольшого дропа я врезаюсь в свежий, только выпавший, мягкий снег, перемещаю вес на заднюю ногу, и доска мягко выныривает из пухляка. Время останавливается, снег замирает в воздухе, отражая выглянувшее солнце.

– Он главный редактор журнала «Фыр-фыра» (что бы в твоей повести не было рекламы). А еще он предложил стать редактором раздела об арте. Сам понимаешь, вовсе не потому, что мы нравимся друг другу.

– Если здесь и есть камни, то под очень большим слоем снега. – я вдруг увидел ее маленькой девочкой – растерянным и несчастным ребенком, – то есть на открывашку сезона ты не поедешь?

– Дурак!

После рефлексивного рабочего дня я брожу с Катей М по пятиэтажному музею современного искусства. Она фотографирует понравившиеся работы на камеру, а я фотографирую ее на телефон и выкладываю черно-белые снимки в свой Инстаграм.

– Подожди, встань вот здесь и смотри вдаль.

Митя тут же комментирует фото: “Ракурс – дрянь“.

Времена навсегда изменились. Теперь, просыпаясь после крутейшей вечеринки, мы открываем свои записи в Твитере и краснеем за орфографические ошибки. Следом идет Инстаграм: пьяные лица на фотографиях друзей и пьяные друзья на своих фотографиях. Космический мусор. Поп-эфир.

Уже на улице Катя М разгоняется на длинный монолог:

– Знаешь, – говорит она, – я часто встречаю людей, которые говорят, что ничего не понимают в искусстве. Но как можно понимать? Не важно, знаешь ты художника или нет, или не можешь отличить импрессионизм от экспрессионизма. Искусство – это область не знания, а чувства. И те, кто не чувствуют, возможно, они мертвы? Ведь как можно не понять, что ты чувствуешь. Значит, не чувствуешь вовсе, но мы здесь, что бы чувствовать. Только почему меня это так пугает?

Лирическая пауза

У художника не существует личного пространства, убранство бункера выглядит как разрисованный черным маркером разворот модного журнала с красивой моделью на обложке. Он не коллекционирует кошек: для теплоты ему достаточно бороды; борды и лыжи стоят вдоль стены, а рядом – зимней заснеженной кучей – улеглись большие штаны на разноцветные куртки. К ним можно пройти вдоль горной гряды из ботинок с белыми разводами соли. На кухне чисто, как будто на ней никто никогда не готовил ничего серьезней, чем кофе. Траверсируем к софе у мониторов, угадайте, что на обоях? Везде лежат камеры, вспышки; ружья для охоты или винтовки в чехлах под столом, но скорее всего штативы. Время поймано на картины. С ними разговаривают шепотом, фотошопом, полным пакетом Adobe к плоской реальности, если уж на то пошло. Изображение в пространстве оттаивает только с первым снегом на склонах,