Охотники за костями. Том 1 - стр. 54

В общем, это была не лучшая мотивация. Бегство от отчаяния – жалкая попытка, особенно учитывая её безуспешность.

Восхищаются, говоришь? Да чем же тут восхищаться?

Впереди послышался голос:

– Всё загадочное – приманка для любопытных. Я слышу твои шаги, Резчик. Подойди и взгляни на эту паучиху.

Резчик обогнул скалу и увидел Геборика, который стоял на коленях перед дубовым пнём.

– И если к приманке добавить боль и уязвимость, она становится стократ привлекательней. Видишь эту паучиху? Под веткой? Дрожит в паутине, одна нога сломана, дёргается, будто от боли. Ибо добыча её не мухи и не мотыльки. О нет, она охотится на других пауков!

– Которым глубоко плевать на боль и загадочность, Геборик, – возразил Резчик, присаживаясь рядом, чтобы рассмотреть паука – размером с ладонь ребёнка. – Это не её нога. Это костыль!

– Ты вообразил, будто другие пауки умеют считать. Она знает, что нет.

– Всё это очень интересно, – сказал, поднимаясь, Резчик, – но нам пора выходить.

– Мы все смотрим, как завершится игра, – произнёс Геборик, разглядывая свои странные, пульсирующие руки с когтями, которые то появлялись, то исчезали на культях.

Мы? Ах да, ты и твои невидимые друзья.

– Вот уж не думал, что в этих холмах много призраков.

– И ошибся. Местные племена. Бесконечные войны – лишь тех, кто пал в битве, я вижу лишь их. – Призрачные ладони сжались и разжались. – Исток ручья рядом. Они бились за контроль над ним. – Жабье лицо Геборика сморщилось. – Всегда есть причина. Или причины. Всегда.

Резчик вздохнул, посмотрел на небо:

– Я знаю, Геборик.

– Знание ничего не значит.

– И это я тоже знаю.

Геборик поднялся:

– Величайшее утешение Трича – понимание того, что всегда есть бесконечное множество причин для войны.

– А тебя это тоже утешает?

Дестриант улыбнулся:

– Идём. Демон, что говорит с нами в мыслях, одержим плотью. У него даже слюнки текут.

Оба пошли обратно по тропе:

– Он их не съест.

– Не уверен, что именно такова природа его желания.

Резчик фыркнул:

– Геборик! Серожаб – четверорукий, четвероглазый лягушонок-переросток.

– С на удивление безграничным воображением. Скажи, много ты о нём знаешь?

– Меньше твоего.

– До сего дня, – сказал Геборик, подводя Резчика к более долгому, но менее опасному пути вниз, чем тот, которым воспользовался даруджиец, – мне не приходило в голову, что мы почти ничего не знаем о том, кем был Серожаб и чем занимался в своём родном мире.

Таких долгих периодов вменяемости с Гебориком давно не случалось. Резчик в глубине души понадеялся, что если что-то изменилось, то так и останется.

– Можем его расспросить.