Охотники за алмазами - стр. 24
Вспоминая этот эпизод, Джонни понимал, что в предупреждении Майкла был смысл. Разумеется, теперь он – генеральный управляющий «Ван дер Бил дайамондз», но ближе к Старику он не стал. Джонни жил рядом с горой, но она по-прежнему была недоступна, и он не смог подняться даже на самые нижние склоны.
В городе он оказался таким же одиноким, как в пустыне, и попался в сети первой же привлекательной женщины, которая им заинтересовалась.
Руби Гранж, высокая и стройная, с волосами цвета, который, описывая алмаз, называют «секондкейп» – солнечный свет в бокале шампанского.
Теперь он дивился собственной наивности. Как он мог так заблуждаться, так легко попасть в ее сети? После свадьбы она перестала притворяться, обнаружив холодную расчетливую жадность, непреодолимое стремление к материальному благополучию и полную поглощенность самой собой – вначале Джонни даже не мог в это поверить. Месяцами боролся он с этим пониманием, пока больше уже не смог отрицать и с отчаянием смотрел на пустое эгоистичное мелкое существо, на котором женился.
Он отдалился от нее и всю свою энергию направил на работу в компании.
Это стало его жизнью, и тут же он понял, что это тоже полая раковина, и опустошила ее рука Старика.
Впервые в жизни ему пришло в голову, что все это – тщательно рассчитанная, садистская месть за невинный проступок подростка.
И, словно найдя спасение от этих ужасных мыслей, он заснул в кресле, и стакан выпал из его руки.
Якобус Исаак Ван дер Бил сидел в кожаном кресле перед рентгеновским аппаратом. Страх иссушил его лицо, оставив на нем трещины и провалы; оно было едва узнаваемо под сверкающей белой гривой.
Страх был и в его глазах, он шевелился в их глубине, как скользкое водное животное в бледно-голубом пруду. Со страхом, от которого стыли и немели члены, он смотрел на туманное изображение на экране.
Специалист говорил негромко, бесстрастно, как будто читал лекцию перед аудиторией.
– …охватывая щитовидную железу вот здесь и распространяясь вдоль трахеи.
Конец золотого карандаша указывал на призрачные очертания на экране. Старик с усилием глотнул. Казалось, пока он слушал, опухоль в его горле разбухла, его голос звучал хрипло.
– Операцию будут делать? – спросил он, и специалист прервал объяснение. Он взглянул на сидевшего за столом хирурга. Они обменялись виноватыми взглядами, как заговорщики.
Старик повернулся в кресле лицом к хирургу.
– Ну? – хрипло спросил он.
– Нет. – Хирург виновато покачал головой. – Слишком поздно. Если бы только вы…
– Сколько? – прервал Старик его объяснения.
– Не больше шести месяцев.