Охотники за алмазами (сборник) - стр. 74
«Надежда» продолжала приносить несчастья своим владельцам. Грек ювелир Симон Мантаридес, к которому она попала, свалился в пропасть вместе с женой и дочерью. Затем последовала очередь француза Жака Коле: он разорился и умер. Алмаз стал собственностью одного русского, князя Калитовского, но уже через два дня его труп нашли на одной парижской улице. Это было в 1941 году. В конце концов алмаз купил коллекционер Гарри Уинстон, а в 1958 году продал «Надежду» за баснословную сумму – 400 миллионов старых франков – правительству США.
С тех пор голубым алмазом можно любоваться в Смитсонианском институте в Вашингтоне, где он находится под неусыпной охраной. Недавно его привозили во Францию на выставку драгоценностей Французской короны. И в течение месяца этот драгоценный камень гостил в Лувре.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
1
Весна 1949 года была теплой, солнечной. Снега таяли быстро, и вот-вот должен был начаться ледоход на Вилюе. Его с нетерпением ожидали геологи, которые временно разместились в небольших рыбачьих срубах на крутом берегу возле поселка Чохчуолу. Здесь обосновалась южная партия Амакинской экспедиции Восточно-Сибирского геологического управления. Во главе партии стоял молодой геолог, коренной сибиряк, Григорий Файнштейн.
Сюда, в поселок Чохчуолу, в верховье Вилюя, за тысячи километров от железной дороги, еще зимою самолетами и на оленях завезли необходимое оборудование, снаряжение и продовольствие. Геологи жили ожиданием того часа, когда Вилюй освободится ото льда, ждали, как говорят речники, чистой воды, по которой можно будет на лодках двинуться в путь по намеченному маршруту – вниз по Вилюю, в глубь таинственной Сибирской платформы, в глубь Якутии.
Люди заметно волновались, хотя и не показывали вида, жили ожиданием похода и старательно готовились к нему.
Весна на севере начинается ходко. Снег, согреваемый солнцем, быстро оседал и истекал водою. На южных склонах появились проталины. Якуты погнали стада оленей с таежных зимних пастбищ на север в тундру. Но участникам экспедиции некогда было любоваться пестрыми весенними красками. Дел было много, а времени, как всегда бывает в таких случаях, не хватало. Еще зимою нарубили деревьев, распилили их на доски, потом строгали, тесали и под руководством старого якута Семена Кондакова вязали плоты, сбивали лодки, которые тут называли «карбазы», конопатили их, смолили. Карбазы, может быть, не отличались особой привлекательностью, однако были крепко сбиты. Путь предстоял немалый – нужно пройти и проплыть тысячи километров по глухим и малодоступным краям, где населенные пункты встречаются редко.