Охотники на «Тигров» - стр. 16
Удачно пристали к берегу, высадились, спрятали лодку в густых зарослях. И бегом в чащу. До станции Мга от Ладоги – примерно двадцать километров, но не по прямой дороге, а по извилистым лесным тропкам и через болота.
Раньше Матвей со своими ребятами перебирался через передовую у поселка Тортолово, это гораздо ближе, но в последнее время немцы сильно укрепились, не пройдешь: поставили мины, натянули колючую проволоку в несколько рядов, а перед самыми траншеями – прочные деревянные стены в три метра высотой.
Они оказались самой надежной защитой в местных условиях. Почва вокруг – топкая, болотистая, чуть копнешь – уже вода, стрелковые ячейки или блиндаж не выроешь. Сидеть же по колено (а то и выше) в мутной жиже – то еще удовольствие. Вот немецкие инженеры и придумали: надо вбить по два-три ряда прочных жердей, оплести их «колючкой» и толстыми ветками (благо, материала – хоть отбавляй) и забить пустоты камнями и глиной. Получается древоземляная стена, служащая хорошей защитой от пуль и осколков. Высота два с половиной – три метра, можно ходить в полный рост, не пригибаясь. Землю для наполнения брали с внешней стороны траншей, получался еще и ров, наполненный холодной водой.
Сверху над стеной сделали навесы из досок и лапника, это спасает от дождя и снега. Через равные промежутки – амбразуры для стрелков, в самых важных точках – огневые точки. Все тщательно продумано и старательно выполнено: знаменитый немецкий орднунг!
Эту «китайскую стену» советским разведчикам оказалось никак не преодолеть – длинная, высокая, отлично охраняется. Обходить же – далеко, через Синявинские топи. Что не лучший вариант. Вот Матвей и выбрал путь через Ладогу: не нужно ползти по болоту, цепляясь за каждый кустик и рискуя провалиться в бездонную глубь… По воде – совсем легкое дело: высадились – и бодрой рысцой к станции Мга. По лесу бежать приятно: под ногами мягко пружинит хвоя, дышится хорошо. Считай, это просто тренировка, бег по пересеченной местности. Кросс, можно сказать…
Матвей с детства любил легкую атлетику, занимался в спортивной секции. Не раз побеждал на городских и областных соревнованиях, отлично бегал, хорошо плавал, лазил по канату, подтягивался тридцать раз на турнике. Про футбол и говорить нечего – целыми днями гонял мяч во дворе. В школе у Матвея оценки были так себе, с трудом переползал из класса в класс, но учителя закрывали на это глаза: знали, что Прохоров – гордость района, будущий чемпион. Как минимум – Ленинграда и области, а может быть, и всего Советского Союза…
Матвей ходил в секцию при Ленинградском металлическом заводе, где трудился токарем его отец – человек уважаемый, потомственный рабочий. Павел Никифорович, конечно, хотел, чтобы сын продолжил профессию, но тренер твердо сказал: «У парня спортивный талант, пусть поступает в институт физкультуры. На экзаменах не придираются, смотрят в основном на спортивные достижения». И Павел Никифорович решил – пусть так, раз уж талант…