Охотники на людей - стр. 25
Наверное, предполагалось, что денег должно хватить. Вышло иначе. Спасительная финансовая подушка сдулась. Деньги превращались в бумажный мусор, которым уже не было смысла накачивать экономику. Куда-то испарились запасы, прежде казавшиеся неисчерпаемыми. Начинался бардак. А в бардаке все заканчивается еще быстрее. Умирали наука, образование, производство, сельское хозяйство, транспорт, торговля. Всё умирало. Целыми отраслями. Те, кого не поддержали, сдохли первыми. Те, кого поддержали, немного потрепыхались и чуть позже сдохли тоже.
Несмотря на многомилиардные вливания, экономика встала. Вмертвую. Обвалились биржи. Бюджет опустел. Налоговые поступления прекратились. Социалка не финансировалась. Безработица росла. Спасительную нефть в прежних количествах и по прежним ценам никто покупать не хотел. Денег – настоящих, имевших хоть какое-то обеспечение – не было даже на самые неотложные нужды.
Своих служилых людей и свою бюрократию – главную опору в смутные времена – государство не давало в обиду до последнего. Но, в конце концов, средств, не стало хватать и на содержание раздутого аппарата. Были урезаны льготы, премии и зарплаты. Потом начались массовые сокращения чиновников, оказавшихся особой социальной прослойкой – самой, пожалуй, неприспособленной к полунищенскому существованию без намека на стабильность и без надежды на будущее.
Полку безработных резко прибыло.
Сначала без работы сидело полстраны. Потом без работы осталась практически вся страна. Авторитет власти упал ниже плинтуса. В конце-концов, начались волнения, которых так боялись и так старалось избежать обитатели высоких кабинетов. По регионам и столичным улицам покатилась волна погромов и мародерства. Поднял бритую голову криминал. И занялся та-а-акой пожар!
Заткнуть рот голодному народу было уже нечем. Прокормить обозленную армию безработных не представлялось возможным. Силовики, которым тоже вдруг оказалось нечем платить за лояльность, больше не были столь послушными и расторопными, как раньше. Они тоже начинали выходить из повиновения. Быстро залить недовольство деньгами или кровью не получалось.
Да, штормило везде, по всему миру. Лихорадило всех. Но до того, что творилось за рубежом, в Этой Стране никому уже дела не было. В Этой Стране общемировые проблемы отчего-то переживались острее и болезненнее. И Этой Стране как всегда нужен был свой особый путь.
А посему границы (пока еще были четкие границы) закрывались, иностранные каналы (пока таковые еще вещали) глушились, даже непотопляемый Интернет, (пока он еще работал) блокировался всеми мыслимыми и немыслимыми способами.