Охотники. Мегалиты Империи - стр. 33
Он не верил. Если Алисанда завела шашни с вампирами от имени и по поручению Капитула, то сюда бы пожаловала не она одна. А если дорогая Санди устроила все эти «мирные начинания» по собственной воле, то ещё неизвестно, что сказали бы по этому поводу почтенные дедушки, заседающие в Круглом зале.
Так или иначе, он молчал. И не считал себя связанным никакими словами. Война с упырями – это не его прихоть, не его фантазия, не его выдумка. Каждый день, каждую ночь эти твари выходят на ловитву – и убивают. А охотников слишком мало, чтобы дать настоящий отпор.
Вампиры прекрасно защищены от обычной, повседневной магии. Смотри печальную участь того же Анноке. Огнешары или там молнии, ледяные иглы или летящие валуны – от этого кровососов обороняет сама их природа. Отчего и почему – Вениамин очень хотел бы получить ответы, но времени на это у него не оставалось. Теоретические его изыскания продвигались тут весьма неспешно.
Нужно было нечто ещё более злобное, ещё более страшное, ещё более разрушительное. Там, где не справляется свет, в дело пойдёт тьма.
Руки чародея быстрыми и точными движениями наносили разрезы. В жилы вводились катетеры, вспыхнул огонь в разогревающих растворы печках.
Наверху ожил первый из кинетических кристаллов, вспыхнул на мгновение, передвинув концентрические рунные круги на строго определённый угол. По извивам начертанных символов побежали золотистые вспышки, в подземелье послышалось низкое, басовитое гудение.
Пробудился и глухо ухнул насос под каменной столешницей, проталкивая по жилам смешанную с эликсирами кровь. Вениамин быстро расставлял на лбу, груди, плечах, животе и бёдрах препарируемого трупа мерцающие столбики кристаллов своей собственной работы – обожжённых в его муфельной печи.
Руны наверху сжимали до упора поток силы от лей‑линий, направляя его в строго определённой последовательности то на голову покойного, то на область сердца; магия впитывалась в мышцы и костный мозг, преображая и трансформируя ткани со скелетом.
Разрезы и распилы сделаны. С потолка, через скрытый в толще перекрытий канал‑концентратор, от чёрного монолита в центре рунной мельницы, хлынул поток силы, настолько мощный, что воздух вокруг засветился лиловым; Вениамин протянул руки, окунул их в это сияние. Пальцы затанцевали, словно исполняя сложную гамму, и в такт этим движениям мёртвое тело на столе задвигалось, задёргалось судорожно, из горла вырвался жуткий хрип, смешанный с бульканьем.
Начинали плавиться кости, стремительно росли, разбухая, мышцы. С головы опадали курчавые волосы, и сама голова словно вдвигалась в плечи. Что‑то с хрустом рвалось, а что‑то, напротив, с мокрым хлюпаньем срасталось. Всё вместе это походило на работу мнущего глину гончара; вот только вместо глины тут была ещё совсем недавно совершенно мёртвая плоть.