Охотник - стр. 42
– Только не говори, что боишься.
– Я и не боюсь.
Стрела пролетела через несколько комнат, воткнулась Клосу в живот, сбив с ног. Каннис бросился к командиру, прижал рану. Клос почувствовал во рту кровь, медленно заморгал.
– Командир! Командир! – закричал Каннис. – Прекрати! Не спи!
Каннис затряс его, но Клос закрыл глаза.
Темнота вокруг, окружает, как воздух. Круг света падает, как снисхождение или кара. Клос бессильно мотнул головой, приоткрыл глаза.
– А ты рассказывал солдатам, что служил в леруйском отряде? – спросил Миранд, бродящий во тьме. – Мне интересно, как бы они отреагировали, узнав, что ты избивал женщин, насиловал, резал, как свиней, мужей. Даже не чужих, своих, на своей земле. Всегда ненавидел вас, шавок. Нет никаких понятий о чести, о честном бое, для вас война очередной раз показать, что вы сброд, недостойный жизни.
– Забавно, я думал, что южане ничего не умеют, кроме, как пить вино и жрать виноград.
– Я вырос не на юге, но в пределах империи. Здесь нет винограда и вина. Хотя кому, как не тебе, знать, где я жил, кем был. Ты ведь сломал, изувечил всё, что было мне дорого.
– Значит, ты не южанин?
– Нет, но я воевал за них, душил зелёных, ловил, протыкал. Ты не представляешь, какое удовольствие получал, когда видел их глаза в последний миг, лица, пыжащиеся, красные, как задница обезьян. Я помню, как руки сжимали шею, продавливали плоть до крови, как выдавливали глаза…
– Ты псих… безумец… монстр…
– Безумец?! Это ты! Ты во всём виноват! Ты создал меня! Ты! Я жил простой жизнью и ценил семью, но ты всё порушил, а теперь не хочешь за это отвечать?! Ты создал монстра, а теперь отрекаешься от меня? Только я не хочу просить в слезах своего создателя о защите, пощаде, прощении, я измучаю своего создателя до кровавых слёз и соплей, а в конце вырву сердце. Я заплачу долг, который простоял и так слишком долго, создатель.
Клос почувствовал, как по спине проползло что-то тёплое, с каждым мгновением оно нагревалось, пока не стало прожигать плоть. Клос завопил так громко, что от стен отскакивала вибрация. Миранд тихо, спокойно хохотал.
Отряд поднимался на холм. Семья скрылась в доме, закрыв дверь. Патр глядел на пасущихся коров.
– Парень, – сказал Каннис, – смотри под ноги, а то нос размажешь.
– Я… просто у меня дома коровы считаются дарительницами жизни, я давно их не видел, а я люблю молоко.
– Ты уже не дома. Это уже совсем другая жизнь, парень. Всегда хочется затащить старьё, сказать: моё! Но это плохая идея.
– Он прав, – сказал Рогр, – привыкай. Ты теперь один из нас, член леруйского отряда. А мы не считаем коров родительницами жизни.