Охотник - стр. 9
– А так я не знаю, – продолжал он. – Не хотелось бы смотреть на вещи слишком мрачно.
– Лучше смотреть на них беспристрастно. – сказал Гуннар. – Итак, у меня в крови плавает зараза из кишок, сами кишки пока не работают, и что это значит?
– И это значит, что их содержимое вместо того, чтобы выходить положенным путем, всасывается в кровь…
– То есть вместо крови у меня тоже плавает дерьмо.
– Это ты называешь «беспристрастно», – рассмеялся лекарь. – Нет, все не настолько плохо… Ты молодой, здоровый и сильный. Так что есть причины надеяться, тело все же справится и с заразой, и с ядом.
Врет или нет? Раньше они были честны друг с другом, но у целителей свои представления о правильном. Мог приврать лишь для того, чтобы не омрачать последние дни.
– Ну и я помогу… когда снова смогу плести. Пока… извини.
Так вот почему свечи. Но насколько должен вымотаться одаренный, чтобы не суметь даже поддерживать светлячок – то, что любой из них мог делать совершенно бездумно, одновременно разговаривая, читая и даже?.. Хотя нет, на пике страсти светлячок Вигдис гас.
– Двое суток, да? Один?
– Был бы один, сдох бы уже. Вигдис от тебя не отходила… да и остальные. Ингрид отсыпается, Иде пока на ногах, но… – он развел руками. – Извини. Что смогли.
– Похоже, это я должен извиняться за причиненные хлопоты. И, чем бы это ни кончилось… Спасибо.
– Плеснешь при случае, – хмыкнул Эрик.
– И счет выставить не забудь, если будет кому…
Гуннар помолчал, размышляя, хочет ли он знать остальное. Встретить ли смерть понимая, что происходит, или надеяться до конца? И насколько здраво он сейчас рассуждает, учитывая, что мысли путаются, а от жара снова пересохло во рту. Не получится ли так, что потом он горько пожалеет о своем любопытстве?
– А если тело не осилит? И ваших плетений не хватит?
Эрик молча выудил из горшочка пропитанную мазью ткань, уложил полосу поперек раны. Рядом еще и еще, точно кроя крышу дранкой.
– Сердце перестанет справляться и начнет колотиться как бешеное. Живот больше не будет болеть…
– Он и сейчас не болит. Ты точно мне не врешь?
– Поверь, если бы не мак, тебе было бы сейчас очень несладко. Кстати… – Он вытер перепачканные мазью руки, взялся за пузырек с настойкой. – Пей.
– Говорю же, не болит.
– Когда заболит, поздно будет. Пей, вот же дал Творец такого барана пользовать…
Гуннар проглотил на редкость гадкую жидкость, поморщился.
– Дальше.
– Будет постоянно рвать. Потом угаснет сознание, и тебе станет все равно, как это закончится.
– Понятно.
Эрик закашлялся в полотенце, убрал его, быстро глянув, заметил ли Гуннар. Неужели ему настолько не все равно? Или гордость искусного целителя задета?