Охотник - стр. 8
В замкнутой среде, вроде пруда, один организм начинает спонтанно контролировать популяцию, после чего возвращается к нормальному размеру. При достижении популяцией определенного размера появляются сверхищники – доминантные звери на вершине пищевой цепочки: хоть крысы-каннибалы, хоть пауки или даже компьютерные программы.
– Овца, оборачивающаяся волком? – спрашивает Гленн.
Я недолго размышляю.
– Возможно. Хотя у одомашненных животных такое поведение заметить сложнее. Уж слишком они одинаковые в результате целенаправленного отбора. Но у одичавших домашних животных, например у свиней, наблюдается рост разнообразия. То же бывает и в стаях бродячих собак.
– Да, все это крайне любопытно, доктор Крей. – Он оборачивается к лаборантке. – Кэролайн, вы получили все, что нужно?
– Секунду. – Она проводит по моему большому пальцу ватной палочкой и прячет ее в пластиковый пакетик с надписью «правый большой». – Готово.
Она складывает все собранные образцы в пакет, заклеивает его, показывает в объектив камеры и уходит.
Я смотрю на камеру, следящую за мной, какой «Наблюдатель» сидит сейчас с той стороны?
Гленн встает.
– Доктор Крей, если у вас есть немного времени, то мне хотелось бы услышать ваше профессиональное мнение про одному вопросу. Сейчас мы постараемся раздобыть для вас обувь.
Я, конечно, рад, что с рук у меня сняли наручники и пластиковые пакеты, но озабочен тем, как детектив Гленн навострил уши, услышав от меня одно словечко.
ХИЩНИКИ.
Глава 4. Свидетельства против себя
Детектив Гленн по-прежнему любезен и ведет меня по коридору, как гостя.
– Я ценю вашу готовность к сотрудничеству, доктор Крей.
Мы проходим через офисы, и я чувствую на себе взгляды сидящих за столами: они рассматривают меня с острым любопытством.
Понятно, я подозреваемый, или «персона, представляющая интерес», как говорят в новостях. Но никто не объясняет, что происходит.
Наверно, стоило бы волноваться, но, как ни странно, от такой неясности мне почему-то легче. Это совсем не похоже на ожидание результатов скрининга на агрессивную форму рака. Не знать ставки – в этом есть что-то нереальное, словно сон.
Гленн отпирает дверь в комнату, заставленную шкафами с папками. Посередине большой стол.
– Присаживайтесь, доктор Крей.
– Зовите меня Тео, – говорю я, садясь. Обычно я прошу об этом раньше, но тут я был немного занят другим. – «Докторами» пусть остаются врачи.
Я сдерживаю свою привычную обличительную речь в адрес чертовых любителей прибавить «доктор» к своей фамилии, с которыми мне доводится сталкиваться: они завалили бы экзамен по биологии за пятый класс, настаивая при этом, чтобы к ним обращались с тем же почтением, что и к главе отделения онкологии в исследовательской больнице.