Охотничий инстинкт Анимага - стр. 48

Она увязла в собственной сети. К такому выводу привели очередные ночные бдения. Днем еще удавалось отогнать сомнения вперемешку с жаркими образами, ночью от них не было никакого спасу.

Мягкие простыни были хуже наждачки, кололи и раздражали кожу. От открытого окна дуло. С закрытым она задыхалась. Луна светила слишком ярко, будоража и без того разошедшееся воображение. Арина крутилась в постели до полуночи, но потом сдалась на милость бессоннице. Прикинув в уме варианты, решила спуститься на первый этаж. Попить воды, молока, неважно. Лежать в постели не было никаких сил.

Свет включать не было необходимости. Лучи ночного светила проникали в дом в достаточном количестве. Пусть очертания предметов не были четкими, а тени лежали слишком глубокие – все это как раз не мешало. Арина подошла к окну, чтобы получше разглядеть возмутительницу спокойствия.

Круглая, яркая, зовущая. Недаром такие ночи считаются… опасными. Инстинкты и желания обостряются, особенно у ликанов. Может и хорошо, что он сбежал. В очередной раз. К любовнице. Ярость и ревность плеснули воды на угли в душе, от чего шипение вырвалось и наружу. Из ее собственных уст:

- Кобелина!

«Не поминай всуе» - только успела подумать, как серая шкура блеснула в лунном свете на дорожке у дома.

«Вернулся».

Ей бы сбежать, спрятаться в своей комнате. И от него, и от… себя. Но Арина осталась стоять босыми ногами на странно теплом деревянном полу. Дверь скрипнула, в дом вошел уже не волк, но человек.

Человек ли? Нет, конечно. Двуликий. Зверь, в двуногой ипостаси.

По-звериному он и смотрел. Немигающе, тяжело, пронизывая насквозь. Широкая грудь тяжело вздымалась, как после долгого бега, хотя почему «как»? Макс замер на пороге, словно боялся или… сдерживался из последних сил.

Она все еще могла уйти, он это позволял. Вместо этого Арина сделала то, что делать точно не следовало. Шаг навстречу.

Ветерок, порожденный сквозняком, всколыхнул подол сорочки, пробежался по прихожей и ударил в ликана, принося с собой желанный запах. Слишком желанный, сносящий все границы, реальные и вымышленные.

Со сдавленным рыком Макс ринулся к девушке, единым порывом вынося их на кухню. Не спальня, конечно, но стол тоже сойдет. Для чего? Оба осознавали, но слова все же требовали выхода.

- Ты зверя дразнишь, понимаешь?! – шипит ей в шею, от чего тонкие волоски на затылке встают дыбом. – Знаешь, что я хочу с тобой сделать?

Кое-что она себе представляет, но… Фантазии Макса оказываются откровенней, жестче, грубее. Он разворачивает ее к себе спиной, стискивает шею.