Охотница и чудовище - стр. 32
Губы Мейзамира дернулись – то ли презрительно, то ли недовольно.
– Никаких клыков, шипов и когтей у меня нет, – заверил он так, что у меня неожиданно отпали все сомнения. – Я вообще не колючий. Увидишь. Так мы договорились?
– Я подумаю, – туманно отбилась я.
– Еслена! – резкий оклик Мейзамира нарушил спокойствие нашего разговора. – Я прошу лишь обещания пока ничего не предпринимать. Дальше разберемся. Обождите только до моих сведений. Это не сложно, не так ли?
– Хорошо, – сдалась я. – Все равно мы пока ничего не разведали. Да и идти на врага, не зная чем его убить, чего бояться в схватке, глупость несусветная.
Мейзамир улыбнулся во все тридцать два зуба. Брови его приподнялись, окаменевшее тело вмиг обрело гибкость и жизнь.
– Отлично, я свяжусь с тобой, завтра или послезавтра, – с облегчением произнес он, открывая дверь собственной квартиры. И вдруг обернулся. – Я поверил тебе, женщина из параллельного мира, – добавил с прежней настырностью, мощью.
Зашел в квартиру и был таков.
Я выдохнула – казалось, воздух сгустился в легких, распирал грудь и рвал на части.
Лишь сейчас, выбравшись из пут Мейзамира, я задалась новым, запоздалым вопросом.
Почему красавчик уже второй раз изворачивался, не признавался – что он за существо?
– Еслена?
Дверь толкнули с другой стороны. Я отскочила, и на пороге появился взволнованный Макс. В последний раз я видела его таким, когда мы дрались с группой грамсов. Существа заманивают людей в лес и водят там кругами, лишая способности ориентироваться. Питаются энергией растерянности, страха, отчаяния. Водные грамсы затмевают рассудок моряков, не позволяя увидеть берег, маяк. Чем дольше жертва блуждает, чем больше теряет надежду выбраться, чем сильнее погружается в пучину отчаяния, тем вкуснее она становится.
Финальным аккордом грамсы выпивают ауру жертв до капли. И люди умирают от энергетического истощения. Пополняют статистику медицинских загадок, ловко прикрытых дежурной формулировкой «остановка сердца».
Грамсы отнюдь не одиночки. Селятся семьями, прирастают потомством. Вот именно этим себя и губят. Один-два грамса едят немного. Пятью-десятью пропавшими без вести, в полной глухомани, невдалеке от аномалий – немало развелось их в последнее время – никого не удивить в наши лихие времена. Но когда люди исчезают сотнями, даже правительство в тайне раскручивает расследование. Обычно следователи напарываются на кучу сверхъестественных явлений и малодушно отступают, ссылаясь на ужасы аномальных зон. Мигранты из параллельного мира как-то нарушили равновесие измерений. Теперь, что там, что тут, Бермудских треугольников больше, чем наснимали о них фильмов в дни моей молодости. Люди не видят аурных аномалий. Попадают туда – и совсем пропадают. Теряют память, рассудок, погибают, стареют не по дням, а по часам. Вариантов десятки, если не сотни. Индиго узнают «нехорошие места» при помощи своего аурного зрения. Фонтаны фиолетово-лиловой энергии бьют из аномалий во все стороны, завинчиваются в спирали и выстреливают гейзерами.