Охотница и чудовище - стр. 11

– Налетел? – удивилась я.

– Подскочил, чуть не сбил меня с ног и спросил – кем прихожусь хозяйке квартиры. Нет, ну ты представляешь? Кем Я прихожусь хозяйке квартиры! А он-то что за черт с горы?

Я в недоумении уставилась на Макса. Не шутит – нахмурил брови, насупился, мелкие складки проступили на носу. Едва заметная тонкая нитка шрама у самой линии роста волос побелела и проявилась на розоватой коже.

Макс когда-то упал на сцене, и партнер рассек ему лоб деревянным мечом.

– Перепутал номера квартир, – предложила я. – Может у него тут любовница живет или жена. Вот и перевозбудился.

– Я послал его. Конечно, вежливо, – Макс отхлебнул кофе и немного расслабился. – Но все равно неприятно, – балетный снизошел до почти дружелюбного тона, но чашка на столе закрутилась быстрее. Звон дорогой пластмассы по чуть более дешевой выражал все то, что думал Макс о настырном незнакомце у ворот.

– Давай попробуем с Магнолией, а? – взмолилась я.

Утекали драгоценные минуты, а мы обсуждали невежу с улицы, что перепутал квартиры, а то и вовсе – номера домов.

– Ну давай, – снизошел Макс, чашка остановилась – пальцы балетного крепко сжали ее пузатые бока.

Я откинулась на спинку кресла, позволив ему поддержать расслабленное тело. Прикрыла глаза.

Моих способностей индиго хватило бы на розыск сотен таких, как Магнолия. Но вот беда! Управлялась я с ними хуже некуда. Эмоции, всему виной эмоции. Я поднимала энергию вокруг, и чувства удесятерялись, мешали логически мыслить. В беспокойстве, в угаре, я плохо ориентировалась, теряла тонкую аурную нить, оставленную Магнолией. Макс слабее значительно, но судьба подарила ему дар управлять энергией. Своей ли, чужой ли – неважно. Он впитывал мою, как губка, и находил любого из «могучей четверки» за считанные минуты.

Энергия потекла к балетному, и я увидела след Магнолии. Розоватый, туманный он вился по городу, расширялся, пока толстой веревкой не вонзился в шикарный пятизвездочный отель. Здесь, на семидесятом этаже, в ВИП-номере спала Магнолия. И даже без чтения энергий становилось ясно – не обычный это сон.

Макс разбираться не стал. Прервался, отпил кофе и резюмировал таким тоном, словно я кричала об убийстве, заметив пролитый на полу кетчуп:

– Ну вот! Что я говорил? Жива твоя Магнолия, здорова. И отлично провела ночь, как видно. Не то не отключилась бы как убитая.

– Ты думаешь? – недоверчиво покосилась я на балетного – его пальцы вновь вращали полупустую чашку на столе.

Почти по-женски красивые, точеные губы Макса расплылись в улыбке.

– А ты думаешь, она вырубилась, перетанцевав в клубе?