Охота на волков - стр. 67
– Ну, тебе не придется, тебе надо будет башкой работать, да пером строчить, а мне придется. Операм нашим – тем более придется.
– Но полевую форму следователя я все-таки приобрету…
– Ты чего имеешь в виду? – подозрительно сощурился Головков.
– Камуфляж, чего же еще.
– Если дело в России пойдет так и дальше, то в Москве в полевой форме скоро премьер-министр будет ходить. – Головков приподнялся, глянул в окно поверх тонкой шелковой занавески – что там во дворе? В огороженный внушительным забором двор въехала старая черная «Волга» с двумя противотуманными фарами, прикрепленными к бамперу, разбрызгала большую лужу, натекшую в плоскую асфальтовую выбоину, и остановилась в конце здания, у черного входа.
Ерохов тоже приподнялся и объявил, будто Головков не знал, чья это машина:
– Прокурор приехал!
Прокурор у них был молодой, очень молодой и выносливый тридцатипятилетний человек с доброжелательной улыбкой, которую он никак, чтобы было соответствие с его должностью, не мог согнать со своего лица, да он и не старался, если честно, сделать это, – в обливном, сталистого цвета модном костюме и удобных, очень ладно стачанных кожаных мокасинах.
Лысенко сменил старого серолицего, оплывшего, с собачьими брыльями прокурора, давно всем надоевшего, отказывавшегося даже понять, что произошло в стране, усвоить, что Советского Союза уже нет и в местном райкоме ныне сидит не первый секретарь, а совсем другой человек.
Горбачевскую перестройку с ускорением прокурор воспринял с восторгом и становился на дыбы, шипел, если кто-то отзывался о Горбачеве пренебрежительно, величал «лысым пряником» или «пятнистым», а вот к руководителям последующей поры относился кисло.
Вполне возможно, он был прав и понимал то, чего не понимали в ту пору другие, и видел то, что другим не дано было разглядеть.
Мир для прокурора замкнулся на Горбачеве и старому брыластому человеку пришлось уйти. Он очень быстро превратился в недовольного, наряженного в грязную пижаму полудачника-полугорожанина, ковыряющегося у себя дома в грядках – прокурор давным давно, едва ли не в пору Ивана Калиты, приобрел персональный особнячок с неплохим участком в центре Краснодара, на задах участка выращивал теперь огурцы и морковку, имел несколько кустов сортового винограда, по десятку корней слив и черешни, маленькую плантацию малины, из которой делал довольно вкусные наливки, из винограда со сливами – тоже, и очень скоро забыл, что был когда-то грозным прокурором.
А новый прокурор еще не понял, что он грозный, он вообще не хотел быть грозным.