Охота на вепря - стр. 3
– Не пострадает. Много у нас ещё людей, хотя и крещеных, но все ещё сочувствующих вере этих язычников. Те, погибшие ратники, тоже далеко не все были христианами. Наверное, по этой причине Евдокия и решила помянуть их по старому славянскому обычаю, привязав ленту к стоящей близ кургана березе.
– Да, далеко не каждый человек решится на такой благородный поступок, а женщина – тем более! Смелая жена у князя Ивана!
– Верно. В смелости ей не откажешь! Эта шишка, – произнес собеседник, указывая на засыпанный снегом курган – и есть то самое место, где ещё в давние времена были с честью погребены погибшие ратники князя Михаила Тверского. Сказывают ещё, что именно здесь князь Михаил и подстерег Юрия Даниловича Московского. Тогда, в память о погибших воинах и был насыпан этот высокий земляной холм.
– Княгиня, по древнему обычаю, почтила их память. В этом нет ничего плохого. Она же не отказывается от веры православной и никого не призывает поклоняться огню и кусту!
– Так-то оно так, но все-таки нужно быть поосторожнее!
– Это верно! Кстати, я слышал, что эта женщина тоже примет участие в охоте на дикую свинью.
– Вепрь – зверь опасный. Вряд ли стоит нашему князю брать супругу на такую сложную и совершенно непредсказуемую охоту. Не женское это дело, гоняться по заснеженным чащам леса за огромным и диким чудовищем.
– Ивану Михайловичу виднее, если разрешает скакать ей наравне с мужчинами по лесам и болотам. Я бы, конечно, на его месте такой вольности не допустил.
– Пока что ты ещё на своем месте и мнение твое вряд ли помешает княгине сопровождать своего мужа на охоте.
Разговор снова стих. С запада, где, по всей видимости, и располагался большой населенный пункт, донесся отчетливый лай собак и, словно в ответ ему, далеко за лесом послышался протяжный волчий вой.
Между тем, ремонт повозки подходил к концу. Вышедшая из строя оглобля была отремонтирована, и кучер вновь занял свое место на спине лошади. Заняли свои места и дружинники, охранявшие обоз. Скрипнули полозья, и повозки, одна за другой, возобновили прерванное ремонтом движение. Звуки обоза становились все отдаленнее, все неразборчивее и, наконец, исчезли полностью. Из лесной чащи, снова вышла лиса и уже ничего не опасаясь, прошла по заметенной дороге, затем повернула к кургану, но ни здесь, ни там, не найдя для себя ничего интересного, вновь исчезла в снежной ночной пелене. Снегопад постепенно усилился, и вскоре появилась поземка. Ветер подхватывал крупные белые хлопья и гнал их по такому же белому мерзлому полю. Казалось, что ни одного живого существа не было сейчас на этом холодном, засыпанном снегом пространстве, но это было не так. К звуку ветра вдруг неожиданно присоединился какой-то непонятный, но отчетливо слышимый шорох. Заснеженная вершина холма дрогнула, и из нанесенного там сугроба осторожно поднялся человек. Он огляделся и, не обнаружив для себя никакой опасности, принялся старательно засыпать снегом охапку сена, служившую ему подстилкой. Покончив с этим делом, человек осторожно, но быстро спустился с кургана и, не разбирая дороги, бросился в лес. Через какое-то время оттуда послышалось негромкое ржание лошади, а затем и стремительно удаляющийся стук копыт.