Охота на вампиров - стр. 8
– А что это значит? – встрял из-за машины скучающий криминалист, который свою работу давным-давно сделал и слонялся вокруг, не зная, куда себя приложить. Он, похоже, прислушивался к тому, что говорит эксперт, и вникал в сказанное больше, чем я.
– Что значит? – добродушно переспросил Георгий Георгиевич, наклонившись к трупу и чуть ли не носом водя по нему. По-моему, он стоял перед ним на коленях. – Да кол ему в сердце загнали.
– Кол? – спросили мы одновременно с криминалистом. Тут и я уже подняла голову, осознав сказанное. – Кол в сердце? Может, он упал в яму и напоролся на палку?
– Не-ет, – покачал головой медик. – Входная рана – на передней стороне грудной клетки. Вот если его за руки, за ноги раскачали и лицом вниз сбросили на кол, это я еще могу допустить. Но только если кол был жестко закреплен на дне канавы.
– А он был закреплен? – с надеждой спросил криминалист.
– Увы, – Георгий Георгиевич с трудом разогнулся, держа на весу руки в перепачканных перчатках. – Мария Сергеевна, здесь кол извлекать не будем, это все в морге, при вскрытии.
– А давность какая? – машинально спросила я, дописывая в протокол обычные реквизиты – что и как сфотографировано, что изъято, кем прочитано, замечаний нет.
– Вчерашний парень, не больше. Ногти стрижем?
– Стрижем.
– Придется потрудиться, – прокомментировал доктор, возясь над трупом. – Это не ногти, а когти. Напиши тогда: края ногтевых пластинок выступают за концы пальцев на… – он на секунду задумался, прикидывая длину когтей, – на два-два с половиной сантиметра.
«Много – не мало», – подумала я, фиксируя в протоколе эти жуткие когти; вдруг под ними чего-нибудь и найдется. Хуже, если состригать с трупа нечего.
Выполнив задачу, Георгий Георгиевич с треском сорвал с рук резиновые перчатки и бросил их в канаву. В тот же момент фары милицейского УАЗа, и так уже работавшие на последнем издыхании, жалобно мигнули в последний раз и погасли. Воцарилась кромешная тьма, даже луна спряталась куда-то в ужасе от развернувшейся под ней картины.
Наконец наши глаза привыкли к мраку, я с облегчением убедилась, что труп никуда не делся. Мы все сбились в кучку возле замершей машины. Рабочие с испуганными лицами не жаловались и не ныли, эксперты мрачно молчали, и даже водитель, явно имевший, что мне сказать после гибели аккумулятора, только сопел, нашаривая в машине рацию. Опередив его, Георгий Георгиевич вытащил из кармана камуфляжной куртки мобильный телефон, и наша мрачная компашка на мгновение озарилась зеленоватым светом дисплея, но трубка тут же пискнула и выключилась.