Охота на Тигра 7. Монгольские степи. Халхин-Гол - стр. 21

Брехт всё же попробовал быстрее запихать в себя котлету, не терпелось узнать подробности, но капитан медицинской службы отвесила ему лёгкую затрещину и полотенцем протёрла нос, ткнувшийся в подливу.

– Ешь, спокойно, придут и сами всё расскажут.

– Железная логика. – Пришлось опять тщательно пережёвывать. Каждый кусок двадцать три раза. Эти корейцы они педанты, станется, подсчитывать начнёт жена, сколько он раз жевнул. Обещал ведь лежать и спокойно болеть три дня. Так сегодня только-только третий начался. Кончилось и пюре, и котлета, и даже компот из каких-то прошлогодних ещё сухофруктов. Больше Иван Яковлевич терпеть не мог, подошёл к окну. Знал, что за ним нет ничего такого, чего уже не видел, и что точно в это окно приземлившиеся самолёты увидеть нельзя. По отсыпанным красной крошкой дорожкам ходили больные, не много – пяток человек. В беседке-ротонде с мраморной балюстрадой рубились за круглым столом в козла четверо выздоравливающих.

– Ну, и что там? – не удержалась от сарказма жена.

– Там? Там Солнышко солнышко. Птички поют. – Тяжко вздохнул Иван Яковлевич.

– Не суетись, Ваня, ляг, сейчас Светлов придёт и всё расскажет. Стой, ты мне вот что скажи, этот детский сад, что ты привёз, что с ними со всеми делать? Это ужас. Вечно ругаются между собой. Но это ладно, хуже, когда не ругаются, тогда они начинают планы строить построения коммунизма. Лучше бы уж дрались и ругались.

Нда, с детьми надо было что-то решать. Нет, так-то он всем роли придумал и даже с каждым обговорил. Но до осени нужно дожить, когда Малгожата и Валентина уедут во Владивосток поступать в медицинский институт. Ну, и Федьку нужно срочно женить на кореянке, дать ему её фамилию и устроить в колхозную роту. Построить им дом пусть живут и благоденствуют. А вот сейчас что делать слишком мал оказался его огромный дом для десятка почти детей.

– Может, пока их в пионерлагерь хотя бы на месяц отправить? – предложила Катя.

– Может. Потерпи до завтра, выйду отсюда и парочку точно пристрою.

В дверь стукнули и на пороге появился бывший хорунжий. Что-то явно пошло не так. Майор был всклокоченный с помятой фуражкой и прихрамывал. Но операция была и чего во время боя не бывает. Но дело не в бое. Вид у майора был смущённый, и глазки бегали.

– Иван Ефимович?

– Я чего? Я ничего. Не лётчик я. – Совсем сник Герой Советского Союза.

– Иван, Ефимович, говори уж, что случилось? Только хуже делаешь, и так весь на нервах.

– Говорить? – тяжко вздохнул спецназовец. – Говорить. А я скажу. Каждый должен своим делом заниматься.

– Майор!