Охота на сверхчеловека - стр. 8
Евросоюз стал единым государством, а через несколько лет миллионы недавних мигрантов и их потомков обнаружили, что не являются его полноценными гражданами. Вспыхнувшие повсеместно бунты оказались подавлены без жалости, политика Белого Возрождения провозглашена официально. А еще через год первые конвои с депортантами отплыли из Марселя и Осло.
Они подходили к берегам Алжира и Пакистана, других стран, откуда происходили заполонившие Европу чужаки. Военные корабли подавляли сопротивление ВМС этих стран. А транспортные суда высаживали на сушу людей, недавно обитавших в арабских или черных гетто.
Остатки мирового правозащитного движения подняли дикий вой, но Евросоюз не обратил на него внимания. После того, как измученная войной с Китаем Россия вошла в его состав, он стал второй по силе державой, отодвинув на третье место расколотые на Север и Юг США.
Все это Семен прекрасно знал. Видел и некоторые параллели с поступками того же Гитлера после прихода к власти. Но в том, что говорил Ашугов, он не обнаружил логики. Ведь если бы имелись желающие превратить Европейский союз в фашистскую державу, они бы попытались это сделать, не дожидаясь, пока будет найден какой-то архив. Да и откуда они вообще могли знать, что он будет найден?
– Не понимаю… – несколько растерянно сказал Радлов.
– Боюсь, что вынуждены будете понять. Нам необходимо, чтобы вы держали нас в курсе ваших исследований, – в голосе Ашугова появились металлические, лязгающие нотки. – Чтобы по первому слову предоставляли нам всю информацию, не утаивая ничего. Есть вероятность, что содержание этого архива может угрожать безопасности Евросоюза.
– А если я откажусь? Или утаю что-нибудь?
– В этом случае, – полковник растягивал слова, будто смакуя каждое, – мы перестанем обеспечивать вашу безопасность… Ясно?
– Нет. Разве вы раньше ее обеспечивали? И вообще, я не вижу причин, по которым АСИ может интересоваться моей работой, – Семена понесло.
Он прекрасно знал за собой это свойство. Обычно мягкий, покладистый и даже трусоватый, в ситуации, когда его припирали к стенке, Радлов становился на редкость упрямым и даже агрессивным.
– Главное, что мы видим эти причины, – Ашугов не обратил на вспышку собеседника внимания. – И если мы сочтем нужным, то вынуждены будем уничтожить источники потенциально опасной информации.
– Архив?
– Боюсь, что и тех, кто о нем знает, – полковник полез в нагрудный карман и вытащил пакетик мятных леденцов. По комнате поплыл резкий запах. – Все, разговор окончен. Наши люди в Праге будут держать вас под присмотром. Я надеюсь, вы понимаете, что содержание этой беседы должно остаться в тайне?