Охота на Сталина - стр. 19
Суки бля. Они проделывали с человеком такое, что тот потом свидетельствовал не только против своих сослуживцев, но и против мамы родной. Да и против себя самого тоже.
Вот, например, – «…подтверждаете ли вы, гражданин Николаев Кузьма Семенович, что видели, как Сказочников Петр Вениаминович одиннадцатого августа этого года без четверти восемь встречался на дороге, ведущей из Усть-Каменского в Степановку с разыскиваемым в связи с делом о диверсии гражданином?
– Подтверждаю.
– Подтверждаете ли вы, что в этом гражданине по фотографии вы опознали Якименко Ивана Павловича, являющегося так же немецким шпионом Эрихом Фон Глаубером?
– Подтверждаю.
– Подтверждаете ли вы, что Якименко-Фон Глаубер, получив от гражданина Сказочникова секретную карту, затем направился в сторону железнодорожного узла в Веселогорке?
– Подтверждаю.
– Довожу до сведения суда, что среди личных вещей гражданина Сказочникова при обыске была обнаружена крупная сумма в иностранной валюте.»
Наверняка сами и подбросили. Бенедиктинский потянулся за сигаретами, но, вспомнив о датчике противопожарной безопасности над головой, передумал.
Обвиняемым было предъявлено обвинение по ст. 52.2 и 52.8а – «об организации диверсии.»
В своей заключительной речи государственный обвинитель говорил, – «В этом деле, товарищи судьи, налицо заговорщическая группа, агентура иностранных разведок. Но вина всех участников этой банды наймитов империализма не одинакова…»
Дальше следовал перечень тех, кто, по мнению прокурора достоин смертной казни, и тех кому «посчастливиться» помахать кайлом во благо родины и партии. Ух как Алексей ненавидел этих коммунистов. Он сжал кулаки и продолжил читать.
«…считаю, что Сказочников, хотя и совершил тягчайшие преступления против Советского государства, против Советской власти, заслуживает снисхождения, так как он был всего лишь связным и использовался для передачи документов и ценностей. Кроме того, в преступную организацию он был вовлечен путем обмана В отношении его и выше перечисленных лиц я предлагаю применить закон от второго октября тысяча девятьсот тридцать седьмого года. Он позволяет суду в особых случаях избирать меру наказания, среднюю между десятью годами лишения свободы и высшей мерой наказания. Я считаю, что в отношении Сказочникова, Степанова, Рюмова, Лагоды, Кераселидзе и Зельштама следует ограничиться двадцатью пятью годами тюремного заключения.
Чудовищность совершенных подсудимыми преступлений поражает. Я спрашиваю, имеют ли право ходить по земле, товарищи судьи, эти чудовища, по вине которых погибли десятки людей?