Охота на сопках Маньчжурии - стр. 24
– Что, ить, такое, Порхатов? – спросил он у солдата и тут же, без паузы, обратился и ко мне: – Барин, вы кто и зачем здесь?!
Я отметил для себя, что унтер-офицер смотрел на меня не удивлённо, а скорее с каким-то тупым равнодушием, словно таких, как я, ему приводили пачками по несколько раз на дню.
– Я французский журналист, этой ночью прибыл с контрабандистами! – сообщил я, не дав часовому открыть рот. – Ведите меня к начальнику караула или любому другому офицеру!
Видно было, что при этих моих словах (очень сомневаюсь, что он вообще знал, что это за зверь такой – журналист) унтер-офицеру стало и вовсе скучно. Характерно, что никаких попыток обыскать меня или отобрать оружие (притом что маузеровская кобура висела у меня на боку совершенно открыто) он не предпринял. И это было странно. Здоровенные лбы, на олигофренов вроде не похожи, а службу несут столь халтурно – и это в осаждённой-то крепости! Хотя, по их представлениям, японский лазутчик здесь по-любому должен был косить под китайца или корейца, а я для этого образа как-то рожей не вышел.
– Пожалуйте за мной, барин, – вполне вежливо пригласил унтер следовать за собой.
И ничего не оставалось делать, кроме как подчиниться.
Я шёл за ним под звуки далёких пушечных бабахов, и опять по сторонам потянулись припортовые сараи, пакгаузы, склады (всё в том же винтажно-допотопном стиле) и кучи угля – ничего имеющего военное значение я внутри пределов этого условно охраняемого периметра как-то не заметил. Хотя, если этот уголь принадлежит императорскому флоту, он сразу превращается в некий «стратегический ресурс»…
Наконец впереди показалось казённого вида одноэтажное здание из белёного кирпича под железной крышей. Со всеми тогдашними элементами ненужного украшательства – высокие сводчатые окна и разные лепные узоры над окнами и входом. У нас на Урале сохранилось довольно много подобных построек. Обычно это вокзалы и прочие станционные здания, построенные в основном во времена активного строительства Транссиба.
Мимо, между нами и зданием, проволоклось с десяток тяжело нагруженных, потных и молчаливых матросиков в серых рабочих робах и тёмных бескозырках с надписями «Ретвизанъ» на ленточках. Двое катили перед собой тачки с какой-то мешковиной, прочие несли туго набитые холщовые мешки на плечах. Замыкал шествие сопровождавший нижних чинов слегка бородатый тип средних лет в тёмном флотском сюртуке с двумя рядами пуговиц и фуражке с кокардой. Понятно, почему матросики пёрли тяжести молча: непосредственное начальство следовало за ними и явно бдило недреманно.