Охота на мудрецов. Неизданное - стр. 17

Слушаю и смеюсь. Бумага, свекла, ручка – чего только не придумает женщина, чтобы казаться привлекательнее, чем она есть.

– Свекла! Ты серьезно? – тыкаю мудреца локтем в бок. – Все-таки бал у генерала.

– Вот пусть тогда Его Превосходство сам беспокоится о твоем внешнем виде, – улыбается Поэтесса, – но кудри я тебе все-таки накручу.

Потом встает и кружится в проходе между кроватями. Легкая и счастливая. Я, наверное, никогда ее такой не видела. Поэтесса еще напевает что-то грустное и красивое одновременно:

– Тадам, тадам, тадам, пам-пам. Тада-дада-да-дам, пам-пам. Бал, Мотылек, а там вальс. Ты умеешь танцевать вальс?

– Училась когда-то на курсах, но сейчас в ногах запутаюсь.

– Вставай, – Поэтесса требовательно тянет меня за руку и почти сбрасывает с кровати.

Смеюсь и послушно поднимаюсь. Ей не окажешь. Обнимаю мудреца за плечи и отклоняюсь назад. Соседка ведет, считая вслух шаги, а у меня в голове звучит музыка. Тихая и торжественная. Журчат весенними ручьями арфы, тонкими льдинками переливаются голоса скрипок, теплым ветром дуют медные трубы. Забываюсь, и мы спотыкаемся обе, налетая на кровать.

– Не упади, – радостно восклицает Поэтесса, – места нет. И глаза закрой.

Потираю ушибленную ногу и возвращаюсь туда, где в темноте загадочно горят золотые огни, кружатся пары, скрипит натертый до блеска паркет, а рядом лучший мужчина на планете. Тадам-тадам-тадам, пам-пам.

В сумасшествии есть один отличный момент – можно жить в придуманном мире, не стесняясь, не оглядываться на мнение окружающих и не чувствовать горечи от возврата в реальность. Ее просто нет. Я танцую с генералом на балу и слушаю прекрасную музыку.

Подготовка к балу украла у меня либрария. Флавий утонул в звонках, списках, согласованиях и размещении приезжих офицеров в столице. Жалел, наверное, что нельзя провести бал, как Совет генералов – удаленно по видеосвязи. Но молчал и не жаловался. Он никогда не жаловался, чем невероятно злил временами. Хотелось найти хоть что-нибудь, способное вывести лейтенанта Прима из его уверенности и привычки все всегда знать.

Ночь за окном гасила уличные фонари, а я сидел в штабе. Не думал, что так тяжело станет без помощника. Половина задач на мне замкнулась. В бездну длительные переписки ни о чем! В командировку нужно, давно не был. Нагло влезу руководителем в любую запланированную операцию, и нет меня на неделю. Проклятье. Глупо и совершенно зря. Многого жду от осеннего бала, значит, буду терпеть.

Прячу планшет в карман и выхожу в приемную. На столе, положив голову на руки, спит Флавий. Сопит тихо и умиротворенно, как кадет-второгодка после тренировки. Умаялся.