Охота на мудрецов - стр. 51
– Я тоже тебя люблю, Наилий.
Выдыхаю и облизываю пересохшие губы.
– Прости, не могу обнять. Руки в рыбе.
Он тихо смеется и целует в макушку. Потом берет нож и, не отходя от меня, быстро чистит рыбу и нарезает на куски. Собирает их горкой и кладет в миску.
– Мой руки, я закончу. Разжег камин в гостиной. Запечем рыбу на углях, я даже фольгу нашел.
Замечаю, что все-таки испачкала рукава платья. И пропахла рыбным духом основательно. Приготовить лучше Наилия вряд ли смогу, поэтому с чистой совестью убегаю в ванну.
Включаю воду и долго взбиваю мыльную пену. Запах преследует и не дает сосредоточиться. Мысли рассыпаются, а с волнением справиться почти невозможно. Любая мечтает услышать такие слова. Неважно, мудрец с диагнозом шизофрения или первая красавица планеты. Голова кружится, как от Шуи, по венам течет жидкое пламя эйфории. Я тоже люблю и хочу быть рядом.
Платье испорчено, снимаю и быстро застирываю. Достаю из сумки белые больничные штаны и долго думаю, чем прикрыть грудь. Решаюсь на кражу из шкафа в спальне. Все рубашки белые, у военных других нет. Выбираю ту, что кажется проще, и надеваю, застегивая липучки.
Когда спускаюсь вниз, из гостиной вкусно пахнет едой. Наилий сидит в кресле перед камином и смотрит на алые от жара угли. Сбоку, там, где прохладнее, томится в фольге наш ужин.
– Последи за рыбой, пожалуйста, минут десять осталось до готовности, – просит генерал, – хочу освежиться, напрыгался по камням.
Проходя мимо, целует в щеку и отдает кочергу. Хорошо, с этим я справляюсь. Засекаю время на планшете и несу с кухни посуду, накрывая на стол. Цепляю кочергой кулек из фольги на тарелку и аккуратно открываю. Аромат такой, что можно слюной захлебнуться. Пряные специи и сушеные травы. Куда там консервам из сухпайка? Теперь я понимаю, почему Наилий при его статусе готовит сам.
Устраиваю красоту на низком столе. Сидеть рядом удобно только на полу, скрестив ноги. Генерал возвращается в домашних штанах и рубашке. Мокрые волосы зачесаны назад, а на губах играет улыбка.
– Давай одеждой поменяемся.
Недоуменно поднимаю на него глаза, а Наилий касается пальцами золотого канта на моем воротнике.
– Это вместо погон, – поясняет он, – генеральская рубашка. Придумали, чтобы я мог не носить знаков различия. Не становиться лакомой мишенью для снайперов в командировках на особо агрессивных планетах. А свои признавали во мне командира и не посылали в бездну по неосторожности.
Краснею и опускаю глаза. Торопливо расстегиваю липучки, сбрасываю ткань с плеч и встречаюсь с голодным взглядом генерала. Он забирает рубашку и откладывает её в сторону. Садится на пол как можно ближе ко мне, и я забываю про ужин. Ладони накрывают мою грудь, скользя по спине до застежки белья. Раздевает Наилий быстро и профессионально. Мгновение – и я вся перед ним. Все еще стесняюсь и обнимаю себя за плечи.