Охота на мудрецов - стр. 45
– Тебя тоже кто-то из четвертой армии убить хотел? – спрашиваю Наилия и ощущаю, как возвращается паника и страх за его жизнь. Мой дом больше не моя крепость.
– Возможно, – холодно отвечает полководец и внимательно смотрит на меня, – но без доказательств я претензию Агриппе высказать не могу.
Друз Агриппа Гор – генерал четвертой армии. Сомневаюсь я, что ответные шаги Наилия уложатся в дипломатичную формулировку: «высказать претензию». И от этого становится совсем жутко.
– Нужно найти предателя среди своих, – продолжает говорить генерал. – Кто-то знал до минуты все мои перемещения. И про свидания наши в центре тоже.
Я готова головой об стол биться. Не знаю я. Чисты все офицеры вместе и каждый по отдельности. Разве что предателя среди них действительно не было.
– Сколько офицеров не пришли на бал?
– Около десяти, – отвечает Его Превосходство. – У всех алиби, Рэм проверял.
Догадка поражает ударом молнии. Проклятье. Настолько очевидно, что почти смешно.
– А если это кто-то из лейтенантов?
Номинально лейтенанты тоже офицеры, но это звание получает любой выпускник высшего военного училища. Низший командный состав. Молодые и перспективные, обделенные властью и допусками к секретам. Желторотые птенцы, молокососы. Их никто не воспринимает всерьез. Наилий задумчиво трет пальцем переносицу и говорит:
– Тогда найти будет сложно. Их слишком много, и я даже не знаю, за что цепляться. Кого подозревать? Рэм молчит, ты молчишь.
Проглатываю упрек и запиваю ягодным морсом. Не могу сказать, что сделала все. Не смотрела связи сюзерен – вассал. Догадка про Флавия и девятую армию до сих пор жгла и зудела недосказанностью.
– У тебя с собой планшет? – спрашивает генерал.
– Да, я забрала его из палаты.
Потерять такой подарок – нет уж. Все планшеты именные и есть только у офицеров. Сомневаюсь, что мой девайс Наилий у кого-то отобрал, скорее, выдал новый.
– Флавий прислал архив со стихами, я скопирую тебе. Поможешь найти предсказания для Создателя?
Полководец тяжело поднимается из-за стола. Стоит на ногах крепко, но я вижу, как его слегка клонит вперед. Знаменитая генеральская осанка уже не такая прямая, как боевой посох.
– Да, конечно, – я тоже поднимаюсь из-за стола и с тоской смотрю на так и не тронутый завтрак, – только приберусь здесь.
– Оставь, – недовольно морщится Его Превосходство. – Идем.
Он снова протягивает мне руку, а я стою на месте. Боли после сотрясения сильные даже под таблетками. Отягощенные невеселыми думами, они еще мучительнее. Кому нужно его геройство? Кто видит, кроме меня?
– Наилий, – осторожно начинаю я, – может быть, ляжешь в постель?