Охота на мотылька - стр. 39

Я, конечно, знала, что выставляться завтра буду не одна, но вот присутствие Грунской даже не предполагала. Помнится, Евгений упоминал, что выставка будет портретной. А Полинка, насколько я помню, больше по абстракционизму, гордо прикрывая своё неумение рисовать красивым словцом и неразборчивым маранием краской холста, в которое она, якобы, вкладывала глубокий смысл.

– Рад, что ты вернулась к творчеству, – вернул Иван меня из собственных мыслей, заставив обратить на него внимание. Он кивнул на один из ближайших к себе холстов, отвёрнутых к стене и, потянувшись, уточнил: – Можно?..

– Нет! – резко оборвала я его, не желая, чтобы Иван видел картину. Мужчина замер, с удивлением на меня посмотрев, так как прежде я не жадничала и всегда показывала ему даже наброски. – Ты хотел чаю, верно? – Он кивнул. – Тогда идём на кухню. Как я уже говорила, сейчас довольно поздно.

Уже на кухне, мужчина меня обошёл и по-хозяйски поставил чайник на плиту, что вызвало во мне раздражение. Поразительно – такое привычно действие, я тысячи раз видела, как Ваня что-то делает на этой кухне, но именно сейчас это вызвало отторжение и даже возмущение.

– Не хозяйничай, пожалуйста, – проворчала я, потеснив его плечом и встав рядом с плитой. – Ты не дома.

– Даш, – замялся мужчина, запустив пятерню в идеально уложенные волосы с модной стрижкой. – Я как раз хотел об этом поговорить.

– О чайнике? – съязвила я, наблюдая, как мужчина садиться за барную стойку, что у меня служила обеденным местом.

– Нет, – обиделся он. – О нас.

– О чайнике было бы более логично. Его покупал ты. А «нас» уже месяц, как нет.

– Вообще-то я хотел извиниться, – насупился Иван, а я поняла, что сейчас он упрямо пересиливает себя. Не привык малыш раскаиваться.

– За что? – поинтересовалась я.

– За то, что вспылил тогда, в кафе. И за те слова, что сказал тебе в тот день.

– Серьёзно? – прищурилась я, сложив руки на груди, после того, как выключила газ. Но разливать чай не торопилась, подозревая, что если дойдёт до скандала, я и чашкой с крутым кипятком запустить могу. Лечи его потом, такого несчастного, слушая стенания по поводу его испорченной внешности. Ну, нафиг! – А что изменилось? По-твоему, я перестала быть продажной? Как по мне, так наоборот – живу же я в своей квартире, – обвела я пространство помещения руками. – Рассказать, как вернула – не поверишь, – издевательски заметила я, широко улыбнувшись.

– Даш, прекрати, – поморщился Ваня. – Я ведь пытаюсь всё наладить.

– Наладить что? – разозлилась я. – У нас больше нет отношений, чтобы их налаживать.