Размер шрифта
-
+

Охота на изюбря - стр. 7

– Слушай, вот смотрю я на вас, бизнесменов, и меня аж завидки берут. Ну вот ты мне назови какую-нибудь зарубежную компанию, а?

– «Чайна стил корпорейш», – автоматически произнес Черяга название самой высокорентабельной в мире тайваньской металлургической компании.

– Во-во. Ты скажи, эта «Чайна стил» сырье закупает сама?

– Да.

– А оборудование?

– Тоже.

– А когда ей кредит нужен, она сама получает кредит или за нее получает какая-то шарашкина контора?

– Наверное, сама.

– Так объясни ты, почему у нас не так, а? Почему у вас оборудование закупает «Ахтарск-контракт», а другое оборудование закупает «Ахтарск-договор», а металл продает еще какая-то хреновина, «Ахтарск-гоп-стоп» или как ее там кличут, и так до бесконечности? Сколько у вас этих зиц-председателей, что ты даже не можешь упомнить, чем один конкретный занимался?

– Борис, ну зачем тебе это? Ты где работаешь – в угро или в ОБЭП?

– Я в угро работаю, – устало сказал Гордон, – у меня три висяка и девочку вчера изнасиловали, и вон тачка оперативная наглухо сломалась. А я вместо того, чтобы висяк колоть, должен какого-то загулявшего бизнесмена искать, хотя, три к одному, он сейчас в каком-нибудь загородном бассейне девицу трахает…

Черяга опустил глаза и сказал:

– Мы тачку можем отремонтировать. И вообще…

– Что – вообще?

– Ну… как сказать, я понимаю, что если человек тратит время, то эта трата должна быть компенсирована…

Про компенсацию Черяге велел сказать Извольский. Им же был определен предельный размер компенсации.

Гордон поднял глаза и стал рассматривать друга, как некую заповедную лягушку в террариуме.

– Тачку отделению – отремонтируешь, – сказал он, – а насчет «вообще» еще раз помянешь – вылетишь вон. Ясно?

И тяжело поднялся из-за стола.

– Ну что, пошли?

– Куда?

– К супружнице вашего… зиц-председателя…

Супругу Заславского звали Эльвира. Это была женщина лет сорока, полная и низенькая, с нескрываемо раздраженным выражением лица. Несмотря на то что на часах уже натикало десять утра, госпожа Заславская все еще пребывала в пышном бархатном халате, непрестанно распахивавшемся и обнажавшем полные и не очень-то аппетитные ноги. Ступни у нее были босые, и Черяга отлично видел жесткие неподстриженные ногти, крашенные облупившимся золотым лаком, и черные волоски, растущие из пальцев.

Эльвира и Николай познакомились еще во времена студенческой юности и провели добрую половину совместной жизни, работая за соседними кульманами в одном и том же трубопрокатном НИИ. После начала реформ НИИ, как водится, зачах, Эльвиру сократили, а Николай, наоборот, развил в себе неизвестные дотоле качества и очень быстро влился в ряды всевозможных посредников, брокеров и приватизаторов. Он торговал трубами, лесом, турецкими дубленками и бронежилетами, продавал дорожному фонду щебенку и наконец вытащил счастливый билет, после того, как его дядя, бывший инструктор райкома партии, долез до первых замов сунженского губернатора.

Страница 7