Охота на гончих - стр. 58
Конунг, удостоверившись, что все присутствующие заняли свои места, грузно поднялся с лавки, сжимая в руке свой кубок. Бойцы примолкли. Нэрис, спохватившись, быстро плеснула в опустевшую чашу супруга еще молока. Ивар этого даже не заметил. И короткую речь Длиннобородого, хоть и касавшуюся его лично, тоже благополучно пропустил мимо ушей. «Милые новости, – думал ошарашенный советник. – Мало нам было немецких купцов, так тут еще и русы нарисовались? Вячко, значит. Из Византии с Эйнаром пришел. И с ним еще десяток. Ну что за день, черт меня подери, – все удовольствия собрал!..»
Глава 6
Пир, как было заведено у норманнов, растянулся до поздней ночи. И заканчиваться, похоже, не собирался. «Что же на самой свадьбе будет? – едва ли не с ужасом думала Нэрис. – Северяне ведь неделю без перерыва гулять могут. Это если без особого повода, а дай им повод… Господи, ну опять я объелась. Коли так и дальше пойдет, ведь за зиму круглей бочонка стану!» Леди Мак-Лайон исподтишка покосилась на дородную супругу ярла Гуннара: невысокая, пухленькая, с мягкими ямочками на щеках, она напоминала Нэрис маменькину кухарку. И пусть впечатление женщина производила самое приятное, но раздаться вот так же в талии лет эдак через пять леди Мак-Лайон совершенно не улыбалось.
Северянки, накормив мужей, сыновей и братьев до треска поясных ремней, теперь весело пировали вместе с остальными. За главным столом женщин прибавилось тоже: жена и дочь ярла Гуннара, Астрид – супруга одного из сыновей конунга, жены кого-то из хёвдингов[13]… Сам Длиннобородый был вдов, но против дамского общества совершенно ничего не имел – наоборот, подвыпив, ухитрялся строить куры каждой второй. Впрочем, ни они сами, ни их мужья всерьез эти заигрывания не воспринимали. Ну, в настроении конунг, да и на здоровье. «Хоть кому-то весело», – подумала Нэрис. Ее саму шумный праздник уже начинал утомлять. Кроме того, любопытной леди не давал покоя вопрос: что же это за девушка, ради которой Эйнар едва с собственным отцом насмерть не расплевался? И которую чуть было тайком не увез? «Хоть одним бы глазком взглянуть, да уж, верно, не получится… И чем ее родня так Олафу не угодила? Враги кровные, что ли?» Нэрис бросила быстрый взгляд на младшего сына конунга и только жалостливо вздохнула: сидит мрачный как туча, не ест ничего и не пьет даже. Переживает. Мужчины хоть и потешаются над женщинами – мол, у них только одна любовь на уме, но ведь тоже не истуканы каменные. И сам Длиннобородый – разве не любил никогда?
Печальные размышления Нэрис о несправедливости жизни прервал голос уже порядком захмелевшего Гуннара: