Охота на эмиссара - стр. 57
«У него есть жена. А я просто грязная тварь, которая обманом взяла то, на что не имела прав».
***
Фабрис Робер
Девятое декабря. Планета Цварг, эмиссариат
Я выключил экран и с силой растёр лицо, даже по рогам болезненно постучал – не помогло. Уже целую неделю вообще ничего не помогало!
Вонючий дифрен! Мне было тошно и мерзко от самого себя. Я пересматривал улику в стотысячный раз, но совершенно не мог сосредоточиться на деле. Там, если сделать раскадровку, вероятно, можно было бы найти какую-то зацепку… Но я не замечал того, что показывается на видеозаписях. Пересматривая картридж памяти за картриджем, я чувствовал нарастающее отвращение к самому себе, потому что перед глазами стояла кареглазая девчонка в драных джинсах с симпатичными веснушками, исступленно ласкающая мягкими розовыми губами и бархатистым языком мой член.
Мой личный апокалипсис…
Швархова праматерь! Почему никто и никогда не упоминал, что это настолько запредельно приятные ощущения?! Почему всякий раз в душе или перед сном в голове возникает её образ? А ведь на мне были таноржские наручники, полностью блокирующие бета-колебания, и по всем законам логики я не должен был получить удовольствие! Так какой сингулярности оно оказалось настолько фантастически невероятным, что я не смог её остановить?!
Вначале подумал, что она под какой-то веселящей наркотой, настолько странными и непривычными были исходящие от девчонки бета-волны, потом она ловко перекинула оковы на меня. Восприятие от резонаторов как отрезало, но было любопытно, что она сделает, а потому первую минуту я не сопротивлялся. Выжидал. А потом просто не смог сопротивляться этой маленькой бестии!
Ведь все эти наручники, пластиковый стул… ерунда! Я мог бы скрутить её ноги хвостом. Я мог бы дотянуться до панели управления допросной и нажать на кнопку вызова дежурного. Я мог бы играючи не дать ей прикоснуться к себе. Существовал миллион и один способ предотвратить то, что она сделала. Но я как загипнотизированный стоял и смотрел, как Даня опускается на колени, смотрит на меня невозможными глазами цвета растопленного шоколада, как вырывается сдавленный «ох», когда она опускает взгляд, а затем берёт в рот… Позднее – сидел и смотрел. Вывод напрашивался очевидный и непростительный: подспудно я хотел, чтобы это произошло.