Охота на черного короля - стр. 30

– Что вы натворили! – Режиссер схватился за голову, смял взлохмаченные волосы.

– Это самоуправство! – вторил ему профессор, зажимая ваткой кровоточащий палец.

– Вы кто такой? – развернулся к нему всем корпусом плюгавый. – Ваша фамилия… ик!..

Негаданное нападение спятившей собаки выбило его из колеи, даже икота прорезалась.

– Профессор Фурсиков, – прилизанный показал военным документы. – Директор Института высшей нервной деятельности при Академии коммунистического воспитания. Приглашен для демонстрации опытов, подтверждающих наличие условных рефлексов у представителей животного мира.

– Вы свободны, профессор. Примите наши… ик!.. извинения. – Плюгавый обратился к режиссеру. – Стало быть, Пудовкин – это вы?

Тот прокашлялся – в горле першило.

– Вы можете объяснить, чем вызвано ваше вторжение? У ХПУ ко мне никохда не было претензий…

Уроженец Пензенской губернии, не имевший украинских предков и обучавшийся в Москве, он тем не менее произносил звук «г» сглаженно, как делают в Малороссии.

Из-за шторки вылез взопревший оператор в расстегнутой тужурке.

– Всеволод Илларионыч, на сегодня все?

Пудовкин показал ему кулак и призвал к молчанию. Под взорами троих в форме было неспокойно, а они еще и револьверы не зачехлили, так и стояли вооруженные.

В голове пронеслась вся прошлая жизнь. В чем провинился? Что могут предъявить? Нет же ничего такого… Ну, довелось в войну побатрачить на немцев – работал химиком в лагере в Померании. Так то ж по принуждению, не сам вызвался. Как только появилась возможность, сбежал и вернулся на родину. Далее все чисто, никаких прегрешений…

– Да вы расслабьтесь, – сверкнул плюгавый золотой фиксой. – И собирайте вещички… ик!.. проедемте с нами.

– Куда?

– Попервоначалу в губернский отдел, а после… ик!.. в Москву.

– Как в Москву? – всполошился профессор Фурсиков. – У нас же съемочный график! Завтра из питомника доставят новую собаку, и мы продолжим…

– Эти съемки согласованы с Институтом, – пояснил Пудовкин. – Нам выделили лабораторию, оборудование, профессор ради нас отменил лекции. Как можно все бросить и уехать?

– Можно, – припечатал плюгавый. Его фамилия была Видицкий и работал он ни много ни мало заместителем начальника Ленинградского ОГПУ. – Это приказ, товарищ Пудовкин, а приказы не обсуждаются.

– Jus summum saepe summa malitia est [6], – изрек Фунтиков удрученно и стал отсоединять от электропитания свои приборы.

Пудовкин с обреченным видом посмотрел на него, на оператора, на распластанную в бурой луже четвероногую жертву науки и вышел из лаборатории.

В Ленинградском губотделе ему обрисовали поставленную правительством задачу. Она поразила его, как громом.