Охота Бешеного - стр. 5
Ощущение было таким удивительным и прекрасным, что на глаза навернулись слезы. Розочка вдруг бросилась Савелию на шею, зажмурилась и стала тыкаться, словно кутенок, в его нос, щеки, шею, уши, пока, наконец, ее губы не наткнулись на его губы.
Они замерли на мгновение, опаленные этим испепеляющим, но прекрасным огнем, по их телам пробежала странная дрожь, от которой внезапно перехватило дыхание: казалось, вот-вот их сердца действительно выскочат из груди, чтобы прямо в воздухе трепетно соединиться. Но тут неожиданно пришла помощь: их языки встретились, потыкались, как бы знакомясь друг с другом, затем исследовали губы, и только потом, пришел сумасшедший поцелуй, длившийся почти вечность.
Когда же они, наконец, оторвались друг от друга, у Розочки кружилась голова. Опьяненная этим поцелуем, она покачнулась и, если бы не Савелий, подхвативший ее за талию, возможно, очутилась бы на полу.
– Как прекрасно, милый… и удивительно, – только и смогла прошептать она.
– Чуденько ты мое, – прошептал Савелий прямо ей в ушко.
– Почему ты дрожишь? – спросила Розочка, почувствовав, как судорожно вздрагивает все его тело.
– Не знаю.
– Знаешь, – упрямо прошептала она. – Тебе плохо?
– Мне хорошо, – запротестовал Савелий и смущенно опустил глаза.
– Господи, какая же я дура! – воскликнула Розочка, широко раскрыв огромные глаза, покачала головой и решительно бросила: – Пойдем-ка со мной!
– Куда? – чуть напугано спросил Савелий.
– В бассейн… – Она хитро прищурилась.
– Хорошо, пойдем, – согласно кивнул он, догадавшись, на что решилась Розочка, но твердо сказав себе, что в этот раз у них ничего не будет.
В этот раз? В этот раз – нет, а когда будет? Ему вдруг пришло в голову, что он вконец запутался. Он не представлял, что ему делать, совершенно не узнавал и не понимал себя. Одно он знал твердо: пока он не имеет права допустить близость с ней. Не имеет! Только не сейчас! Он ОБЯЗАН дать Розочке возможность познать самое себя. Повзрослеть, наконец! Иначе как он сможет называть себя мужчиной?!
В бассейне, накрытом стеклянным куполом, стоял полумрак, но Розочка не стала включать свет. Она взяла Савелия за руку, подвела к кушетке и заставила присесть.
– Савушка… – тихо прошептала Розочка, держа его руку в своей и не отрывая взгляда от его лица.
– Розочка… – прошептал Савелий: в горле у него мгновенно пересохло.
– Я люблю тебя! – С надрывом воскликнула Розочка.
– И я люблю тебя, родная… – эхом откликнулся он, стараясь унять свое стремительно нарастающее желание.
Розочка вопросительно смотрела в его глаза и не могла понять, почему он ничего не делает. Неужели он не чувствует, что она сама ЭТОГО хочет? И она решила помочь: неожиданно для него, как бы даже неосознанно, она немного откинулась, слегка развела ноги и начала медленно передвигать его руку, лежащую на ее колене, вверх по своему бедру, пока его пальцы не коснулись холмика, прикрытого кружевом напитавшихся влагой трусиков.