Охота - стр. 1

Сегодня для императрицы был необыкновенный и волнительный день: в первый раз за многие месяцы его августейшее высочество изъявил желание отзавтракать вместе со своей супругой. По этому случаю её величество велела приготовить прелестный розовый пеньюар, которые только входили в моду, и который был специально доставлен ей прямиком из Парижа с царской почтой.

Волосы она заколола небрежными локонами в высокую причёску, а её маленькие породистые ушки украшали изумрудные серьги из царской сокровищницы, которые ей были подарены августейшим мужем на день их венчания.

Одним словом, императрица очень надеялась очаровать своего супруга и привлечь его рассеянное внимание к её юности и красоте.

Но, похоже, все её старания были пустыми: император смотрел словно сквозь неё, бесконечно рассуждая о каких-то совершенно скучнейших государственных делах и заботах, а когда её высочество заикнулась было об обещанном бале-маскараде, император с удивлением посмотрел на неё, словно слышал об этом в первый раз.

От разочарования императрица чуть ли не разрыдалась прямо там, за своим горячим шоколадом, который она просто обожала, но тут, протянув руку за очередным крохотным миндальным печеньем, лежащим тут же, на фарфоровом блюдце, она вдруг обнаружила, что под её тарелкой лежит долгожданный памфлет, который она вместе со всем двором так долго ждала! Стоявший рядом лакей смотрел молча перед собой, и было невозможно понять, кто же сюда доставил заветный листок, но, впрочем, это не имело ровно никакого значения.

И вот уже императрица забыла о равнодушии и бессердечности своего супруга, потому что знала, что на шести сложенных в тонкий журнальчик листках бумаги её ждёт очередное невероятное любовное приключение! Даже толком не попрощавшись со своим изумлённым такой бестактностью супругом, её высочество отправилась в свои покои, чтобы углубиться в новое увлекательное чтение…

Последние дни весь двор только и судачил о знаменитых и едких памфлетах некой мадам N, уже успевшей забраться чуть ли не в каждую аристократическую постель высшей знати, и теперь все с огромным нетерпением, но и затаённым ужасом (вдруг следующий заветный журнальчик расскажет именно об их грязных тайнах) ожидали очередной выпуск заветных памфлетов таинственной незнакомки.

Сегодня я в который раз обнаружила своего драгоценнейшего супруга за очередной изменой. Впрочем, которую я и изменой-то перестала считать уже давным-давно. Боже мой, какая же это пошлость и скука: найти в очередной раз своего мужа за забавой с какой-нибудь Фифи, Жужу или простой Парашкой!

Я помню, как это разочаровало и глубоко ранило меня, когда я столкнулась с неверностью своего супруга в первый раз. В те дни я, измученная и бесконечно изнурённая тяжелой беременностью и родами, старалась восстановить свои силы, проводя большую часть времени в постели за чтением, как мне и рекомендовал наш семейный доктор. И, конечно же, для нашего первенца мы взяли няньку и кормилицу: дебелую и порядочную немку с выдающимися способностями, так необходимыми для обеспечения младенца необходимым количеством грудного молока.

Все дни я лежала в своей спальне, куда мне раз в день приносили моего новорожденного младенчика, после чего я, совершенно ослабленная, неспособная свободно передвигаться по дому, снова отдыхала на своём ложе, иногда разглядывая в окно проплывающие мимо облака.

Но вот и моё здоровье восстановилось наконец достаточно для того, чтобы я смогла одеться в приличествующее матери семейства платье и выйти к ужину. Мой муж, Сергей Бестужев, отметил мою мертвенную бледность и слабость и выразил опасение, что мне пока ещё рано приниматься за обычные заботы по усадьбе, и я помню, как была тронута его этой необыкновенной заботой.

Но всё же я решила не оставлять своих обычных трудов ежедневных и возвращаться к своей жизни и делам по хозяйству. Мой маленький Никита внушал мне некоторую тревогу относительно своего детского здоровья. К тому же мне было необходимо присматривать за всей нашей многочисленной прислугой и дворней, включая и мою новую няню с кормилицей.