Ограниченная территория - стр. 13

Отец у меня боевой. Мне часто говорили, что я в него. Но почему тогда за три месяца я не смогла сделать ничего, чтоб отсюда выбраться? Все попытки оканчивались ничем. Этот психопат издевался надо мной, всё время демонстрируя, что он умнее меня. Каждый раз, когда я думала, что на верном пути, это оказывалось его очередной ловушкой и способом позабавиться надо мной. Продемонстрировать мне это место как олицетворение всего, на что он способен. Похвастаться своими гнусными трудами.

Под дверь снова сбрасывают еду. Значит, пришло время обеда.

За три месяца этот звук стал для меня самым ненавистным в мире – и одновременно я каждый раз ждала его, при этом злясь на себя. Пищевой инстинкт. Рефлекс, как у собаки Павлова. Люди так похожи на животных – но в его философии они практически им равны.

Я по привычке ощупываю безымянный палец правой руки и понимаю, что привыкаю к этому ощущению. След от обручального кольца тоже успел исчезнуть. Он пытается забрать у меня всё. И даже воспоминания. Лишить меня личности, сделать послушной игрушкой, восковой куклой…

Я с силой сжала кулак. Ни за что не позволю ему этого сделать.

В тот день мы шли дольше обычного. Путь до конечной точки – поля, с одной стороны которого было широкое озеро, а с другой – лес, вдоль которого тянулись опоры линий электропередач, занял вместо семи часов все девять. Для разнообразия мы немного отклонились от привычного маршрута, и Антон, обнаружив разрушенную скалу у ручья, предложил остановиться, чтобы собрать образцы горных пород – это было ещё одним его увлечением. В то же время Марго пришла в голову идея набрать родниковой воды, а так как дополнительных бутылок не оказалось ни у кого, она сообщила Тиму, что так и быть, он может допить тайно открытую им ещё утром бутылку пива.

– Зай, как ты догадалась? Я же себе спецом купил убойно мятную жвачку! – послышался за моей спиной знакомый баритон друга.

Я обернулась. Тимофей – мужчина плотного телосложения, с тёмно-русыми буйно вьющимися кудрявыми волосами и с неизменно отросшей щетиной, сейчас стоял в паре метров от меня. Подняв брови и вопросительно прищурившись, он глядел на стоявшую напротив жену, а в его голубых глазах плясали бешеные черти. В исполнении Тима этот взгляд был особенно смешным – из всех его кривляний это, я думаю, удавалось у друга лучше всего. Даже в походе он нацепил на себя синюю рабочую одежду, в которой работал в мастерской,когда чинил очередной неисправный механизм. Сейчас куртка его была расстегнута, и из-под неё была видна хлопковая тёмно-синяя футболка.