Огонёк души - стр. 22
Однако присутствие болезни всё же ощущала в своём теле. С годами она стала проявляться и внешне. Я сильно исхудала и совсем не развивалась физически. Ростом вытянулась, а вот с округлостями и другими делами беда. Девчонки в общежитии, когда приезжали из дома после каникул, мерились бюстами, хвастались кружевным бельём, сравнивали попы. Я же оставалась долговязым ребёнком. За глаза меня называли «гремучими костями», «недорослью», «доской», а в глаза… Кроме как «длинная» или «долговязая», ничего и не слышала. Только соседка Наина и помнила моё имя.
Однажды я сидела в комнате одна, учила уроки. Вдруг в дверь постучали. Открыла. На пороге стояла моя одноклассница Азалия с растерянным лицом:
– Долговязая, привет! У тебя эта… – замялась девушка, – прокладки нет? – добавила шёпотом.
Я понимала, о чём спрашивает Азалия и для чего, но у меня действительно не было подобных вещичек, потому что не нужны.
– Прости, Азалия, у меня нет. Может, у Наины есть, но она в айатане, а по чужим вещам лазить неудобно, понимаешь? Извини.
– То есть как это? У тебя женских дней нет?
Я покрутила головой.
Новость облетела пансион за час. К моим обзывательствам добавилось ещё: «ущербная», «бесчревная», «пустышка». Смотрели на меня теперь исключительно с жалостью, как на инвалида. Среди нагинь прослыть бесплодной приравнивалось к позору и клейму. За что мне всё это?
Я тихонько плакала в подушку по ночам. Украдкой вытирала слёзы, когда слышала за спиной шёпот и обидные слова. Своё одиночество я воспринимала как неизбежную данность.
Мама, мамочка! Почему ты меня покинула так рано? Как же ты мне нужна, любимая!
Лишь в айатане находила утешение.
***
Сафи
В тот год, когда Азиз впервые напал на меня, после самого кошмарного лета в моей жизни, я приехала в школу другой. Полюбила здесь всё и всех, даже шёпот за спиной, даже жалкие взгляды, даже свои клички. Я нашла способ не уезжать домой на осенние и весенние каникулы. Специально провалила основной предмет. Литературу обожала. Читала всё время, сколько себя помню, рано стала вести дневник и записывать мысли. Нужно же мне общаться с кем-то! Ежедневник сделался лучшим другом, таким же молчаливым, как и я.
Под конец первой четверти я специально провалила контрольные и тесты. Меня оставили неаттестованной, поэтому в дни, отведённые ученикам для отдыха, приходила пересдавать. Учительница по литературе сильно удивилась, когда в каникулы я не только написала всё на «отлично», но и ответила на все дополнительные вопросы. Осенью она ничего не сказала, а вот весной вызвала меня на открытый разговор.