Огонёк души - стр. 2
– Как свои? Кто свои? Салимовы? Сайф? Самира? Ранбир?
Давлет довольно подмигнул:
– Даже Талгат будет!
– У нас кто-то обручается? – глаза Лизы заискрились любопытством.
– Не угадала! Женится! – объявил Давлет.
– Кто?
– Увидишь сама! Да, милая, драгоценности для невестки приготовь!
– Давлет, а ну говори, кто женится? Кто невестка?
– Всё узнаешь вечером!
– Давлет!
– Милая, дела не ждут! Извини, – махарана поспешно проскользнул за дверь.
Ответа Лиза так и не услышала, от разочарования запустила в дверь подушкой.
ЧАСТЬ 1
Глава 1. Конец спокойной жизни
«Забвение своих собственных
прегрешений порождает бесстыдство».
Демокрит
Ранбир
Если бы кто-нибудь мне сказал, что в 30 лет свихнусь из-за девчонки, то я выбил бы тому наглецу все зубы. Никогда не затруднял влюблённостью свою голову.
В моей жизни присутствовали только две любимые женщины: мама и сестра. Маму помню смутно. Она умерла, когда мне было всего пять лет. Оставила после себя двух близнецов. Мои воспоминания расплывчатые, а порой и вовсе странные. Почти не помню, чтобы мама улыбалась. В детском сознании она отпечаталась грустной, часто с заплаканными глазами. Давлет рассказывал, что когда мама смеялась, вокруг становилось теплее и светлее. Может быть, но я не помню.
Сестра – прямое доказательство тому, что наша мама всё-таки когда-то смеялась. Самиру я всё детство боготворил, защищал, а потом учил драться. Люблю без памяти. На этом моя привязанность к женщинам и заканчивалась. Я не влюблялся ни в одну девушку в юности. Скорее, испытывал некое отвращение ко всем этим девчонкам, готовым на всё ради моих денег.
Да, я богат, но никогда не кичился этим, не зазнавался. А женщины… они словно носом чуют денежных мужчин и расставляют сети. Противно.
У меня имелись подруги, с кем я проводил время. Девушки выполняли работу. Платил хорошо. Однако они для меня лишь средство удовлетворения физических потребностей, не более. Никаких нежных чувств не испытывал. Я не обижал их, уважал, но мы играли свои роли. Все оставались вполне довольными.
Однажды появилась она. Вихрем влетела в мою размеренную привычную жизнь. Я потерял покой. В голове стоял только её образ: хрупкая, в голубом платьице, с длинной светло-русой косой и синими, как глубокий океан, глазами. Её запах ударил в нос, и я готов был схватить девушку там, на Казанском вокзале, но Давлет уже мысленно объявил её своей. Я не мог пойти против старшего брата.
С того дня закончилась моя спокойная жизнь. Началось наваждение…
***
Ранбир
Брат не мог открыто подойти к девушке. Это бы стоило малышке жизни.